— Сережу попрошу!

У меня сердце екнуло. Пока Сережа ничего папе не сказал, но они, кажется, с тех пор не виделись. А тут… Впрочем, папа будет на работе, а я непременно поговорю с Сережей — очень удачно!

— Папа, а твоя машина совсем сдохла?

— Боюсь, что да! И дедушка твой свою вдребезги разбил! Две машины в семье, и ни

Одна не ходит! Вот что значит — мужчин дома не бывает!

— Папа, а я тоже хочу учиться водить машину!

— Ни за что! — закричал папа. — Ни за что! У меня тогда ни одной спокойной минуты в жизни не будет! Даже и не заикайся!

«Ладно, — подумала я. — Поговорю на эту тему с дедом. Конечно, мне ещё даже юношеские права можно будет получить очень и очень не скоро, но мальчишки умеют ездить, а я?»

Когда я плюхнулась на сиденье рядом с Сережей, он спросил:

— Ну, как торговля? Меня сразу бросило в жар.

— Торговля? Нормально.

— Аська, признавайся, вы с Матильдой все мне наврали?

— Признаюсь!

— Так!

— Сереженька, я тебя очень прошу, только не говори ничего папе с мамой. Они меня не поймут!

— Согласен, но только если ты объяснишь мне, что все это значит.

Сказать правду или выдать заранее припасенную враку? Нет, правду нельзя говорить, родители поднимут панику и предельно осложнят жизнь. И я решила соврать.

— Понимаешь, Матильде очень нужны были деньги, а дедушка оставил нам некоторую сумму на карате. Половину мы уже внесли, а половину должны внести через месяц. Вот мы и взяли из этой второй половины. А теперь торгуем, чтобы вернуть долг. — Собственно, эту версию нельзя было назвать вракой в полном смысле слова. Ведь именно так все и обстояло! За исключением деталей, о которых Сереже знать вовсе ни к чему!

— А мальчишки?

— Что мальчишки?

— Они здесь при чем?

— Как ты не понимаешь?! Они наши друзья! Они помогают нам таскать тяжести и охраняют нас!

— А что, нельзя было найти какой-то иной способ заработать?

— Наверное, можно, но нам ничего другого в голову не пришло. В конце концов, что такое ужасное мы делаем? Покупаем товар на оптовом рынке, а потом продаем его с некоторой наценкой там, где он нужен, — на окраинах.

— С ума сойти! — вздохнул Сережа. — В моем детстве это называлось спекуляцией и считалось чем-то вполне постыдным. А теперь…

— Теперь совсем другое время! — заявила я. — А вы уже от него отстали!

— Кто это мы?

— Ну, ты, папа и мама. А вот дед, он куда более современный, чем вы. И потом, знаешь, это так интересно — торговать! Так

Весело!

— Ты полагаешь, Игорь Васильевич вас

Одобрил бы?

— Уверена!

— Сомневаюсь!

— Спорим?

— На что?

— На бутылку!

— Ася!

— Да я шучу, на бутылку «спрайта»!

— Давай!

— Вот встретим деда и по дороге спросим его. Только «спрайт» передашь мне тайком от мамы.

— Это ещё почему?

— Она не разрешает, а я его просто обожаю!

— Договорились! А ты, однако, уверена в

Победе!

— Уж я-то своего деда знаю!

В Шереметьево мы приехали немного заранее. Сережа поставил машину, и мы с ним пошли гулять. В воздухе уже чувствовалась весна, солнышко было таким ласковым, что не хотелось идти раньше времени в помещение аэропорта. И вдруг я увидела, что к дверям подкатывает знакомый «Мерседес». Первым вылез охранник, огляделся, а потом появился и Феликс. И сразу заметил меня.