Образ в зеркале стал размытым, потому что она смотрела на него сквозь слезы. Клэр во всем винила Вэла. Да, временами она бывала эгоистичной, слабой и неопытной. Не знала, как быть одной и при этом не чувствовать одиночества. И вот, вместо того, чтобы попытаться найти что-то объединяющее их, она попыталась все изменить.

    Нет, сказал ее внутренний голос с холодной рассудительностью взрослого человека. Ты пыталась изменить только его. Подрезать ему крылья и держать возле себя.

    Клэр легла на спину и стала смотреть на волнистый свет, танцующий на потолке, рисующий бесконечные очаровательные узоры. И это правда. Она была глупой эгоисткой, уверенной в том, что если он ее любит, то позволит делать с собой что угодно, только бы ее романтическое идеальное представление о том, каким должен быть муж, претворилось в жизнь. Может быть, в этом и есть причина их последней размолвки, и из-за этого он в конечном счете ушел.

    Она села и посмотрела на часы. Уже было за полночь. Вэл находился в воздухе, улетая прочь от Венеции. От нее. Она упала на подушки и зарыдала.

    Тени наполнили большой зал с декоративным гипсовым потолком и рисованными медальонами с нимфами и богинями. Был Карнавал, и отец уехал на бал. Совчерашнего дня, когда они поругались, она была заперта в своей комнате.

    — Я не выйду за него! — непокорно кричала она. — Он жестокий, и я не люблю его. Пусть уж лучше меня запрут в монастырь!

    — Это, — сказал он ей, — можно легко организовать, если ты ослушаешься меня, глупая, упрямая девчонка!

    Но Бьянка знала, что по натуре она не упряма. Робкая и слабая, она боялась покинуть безопасный и надежный дом, в котором, будучи застенчивой и изнеженной дочерью из богатой семьи, вела жизнь роскошную и беззаботную. Каждый шаг планировали за нее, и не было никакой необходимости брать на себя ответственность за свое будущее. Что-то планировать и предпринимать.

    До сих пор.

    Отец выбрал ей мужа, не поставив ее в известность до тех пор, пока не был подписан свадебный договор. Этот брак должен был породнить два банковских клана и объединить их состояния. От одной этой мысли кровь стыла у нее в жилах.

    Особенно сейчас, когда она влюбилась в другого мужчину.

    Слава Богу, Джульетта, ее старая няня, сжалилась над ней. Она отнесла записку ее любимому и вернулась, чтобы одеть Бъянку и помочь ей бежать. Старая женщина дрожала от дерзости воспитанницы.

    — Да сжалится Святая Дева надо мной, когда граф узнает, что я наделала! И над тобой, донна Бъянка!

    Но девушка разработала план, призванный защитить Джульетту.

    — Тебе никто не причинит вреда, клянусь!

    Она дала служанке маленький флакон из прозрачного дутого стекла.

    — Поставь этот флакон на стол возле моей кровати. Потом ложись на свою койку в углу, и расположи возле себя свою чашку так, словно она вывалилась у тебя из руки. Когда отец вернется, ты притворишься, будто тебя трудно разбудить.

    Он подумает, что я подсыпала тебе снотворное, чтобы убежать.

    И вот Бьянка в пути. Кромка ее золотистого бархатного платья, мягкая кожа зеленых вышитых комнатных туфель тихо шелестели по бело-розовым мраморным плиткам пола. Неподалеку капала вода.