– Нашла место, где курить, – покосился на нее Рой. – Ты бы еще смолить начала рядом с открытой канистрой. Взлетим к едрене-фене, вот и все кино…

– Я буду очень осторожна, Рой.

– Ладно. Еще есть время, – сказал Дельфин. – Я пока спишусь со своей куклой. Следите за планшетом.

Он куда-то ушел, и звуки его шагов еще долго тяжелым эхом перекатывались по пустынному коридору.

– Рой, – позвала Ольга мужчину, и тот недовольно обернулся:

– Чего тебе?

– Не хочешь поговорить? Все равно делать нечего.

– Надо же, – фыркнул Рой, подходя ближе к ней. – Чем обязан такому вниманию?

Ольга аккуратно стряхнула пепел в небольшую выбоину в бетоне, в которой уже торчала измочаленная сигаретная пачка.

– У тебя ведь есть имя. Если я не ошибаюсь, тебя зовут Игорь.

– Нет, не ошибаешься, – фыркнул Рой, не глядя на собеседницу.

– У нас у всех есть имена. Но даже когда мы вместе, мы называем друг друга по прозвищам, которые выбрали себе в Сети. Причем они часто меняются, – произнесла Ольга. – Вот сейчас кукла Дельфина «выпилится», и ему тоже нужно менять ник. На старом сайте его счетчик тоже отщелкивал обратные минуты, так ведь? Сегодня он Дельфин, а завтра Осьминог. Или Тюлень.

Рой поморщился, его начали раздражать заумные рассуждения Ольги. К чему она ведет?!

– Я к тому, что мы никто в этом мире, – продолжала она. – Мы тени от наших настоящих имен. Мы пыль. Тлен.

Задумавшись, женщина напрочь забыла о тлеющей сигарете и охнула, лишь когда обожгла свои холеные пальцы. Торопливо бросив окурок на пол, Ольга растоптала его подошвой кроссовки.

– Ты когда-нибудь задавался себе вопросом, зачем мы это делаем? – неожиданно поинтересовалась она, пристально глядя на Роя.

– Ты ждешь от меня признаний? – усмехнулся тот. – Я разочарую тебя. Я не твой пациент, а ты не мой врач.

– Интересный уход от ответа, – кивнула Ольга, ничуть не обидевшись. – В нем сквозят вызов и внутренняя неприязнь, за которой кроется страх. Да, именно страх. Где-то в глубине души ты боишься признаться самому себе, что, с точки зрения простого обывателя, все, что мы делаем, не только преступление, но и смертный грех. Мерзость и паскудство, если быть точным.

– Ольга, я не нуждаюсь в твоих… – начал было Рой, но она не дала ему закончить:

– В какой-то степени я могу понять Пастора. Кстати, у него тоже есть имя – Олег. Для него это целый философский мир, который он придумал сам для себя и в котором он отчаянно ищет оправдание собственным действиям. Пастор, то есть Олег, был одной ногой в могиле. Он пережил смерть матери.

– Не только он, – процедил Рой, но Ольга пропустила эти слова мимо ушей.

– Пастор уверен, что делает мир чище, освобождая его от бесполезной биомассы, пусть даже такой юной и незрелой. Дельфин – обыкновенный садист, озлобленный на весь свет. Последствия от полученных им в детские годы травм распустились буйной порослью в его сознании. В результате он ловит кайф, толкая разочаровавшихся в жизни подростков к последнему шагу. Арни вообще всегда был полным отморозком и психопатом. Не скрою, я не горевала о его кончине. Он мне напоминал гранату с выдернутой чекой – рано или поздно все равно рванет. И он рванул. А что думаешь ты, Рой? То есть Игорь? Что думаешь ты во время того, как твой палец нажимает клавишу «Запись», когда кто-то сует голову в петлю? Кидается под поезд? Прыгает с многоэтажки?