Никита хмыкнул, искоса глянул на неподвижно-спокойное лицо друга. Хотел произнести фразу: «Легко сказать — понравься…» — но передумал. Вместо этого пробормотал:

— Как во сне все это! — Виновато шмыгнул носом. — Не то чтобы не верю, но…

— Понимаю, — кивнул Такэда. — Пусть будет все, что будет. Выкарабкаемся.

Никита вдруг успокоился, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и не заметил, как заснул.

Квартиру Неплюева удалось найти почти сразу, жил он в центре Грозодухова, в новой девятиэтажке. Жил — в прошедшем времени. Потому что нежданные гости прибыли прямо на похороны: Кирилл Мефодиевич Неплюев, бывший сапер, бывший минер, бывший рядовой штрафбата, заключенный, конюх, скотник, бригадир, партработник, пенсионер, умер на сто шестом году жизни. Прибывшие потолкались в толпе родственников и знакомых покойного, побывали в квартире, поглазели на гроб, в котором лежал Неплюев — высохший, как скелет, вышли во двор, где уже готовились к траурной процессии. Такэда остановил пожилого мужчину с белой повязкой на рукаве:

— От чего он умер, отец?

Мужчина снял шапку, вытер вспотевшую лысину, снова надел шапку.

— Несчастный случай — лифт оборвался. Жил бы еще да жил. С ним вообще в последнее время творились чудеса: то в ванной кипяток пойдет — чуть не сварился, то стул под ним рассыплется, то зацепится за что — упадет. А позавчера газ на кухне взорвался.

— Семеныч, — окликнули мужчину. Тот кивнул и отошел.

Друзья переглянулись.

— Все это сильно смахивает… — начал Сухов.

— На внедрение, — закончил Такэда. — Кто-то очень не хочет, чтобы Книга Бездн была найдена. А это значит, что она не пропала бесследно, существует и находится где-то на Земле. Неплюев наверняка кое-что знал об этом. История сохранила легенду о «чудесах», творившихся во время уничтожения Сухаревой башни. Буду продолжать поиски. Правда, свои возможности я почти исчерпал.

Они вышли со двора и побрели к остановке автобуса.

— А почему бы тебе не спросить у тех, кто принимает твою информацию, где находится вход в… м-м… в хроноскважину? — вслух подумал Никита.

— Сто раз спрашивал, не отвечают. Может быть, считают, что еще не время, может, надеются, что мы отыщем сами.

Сухов хмыкнул и замолчал.

На автовокзале они перекусили в буфете, подошли к расписанию.

— Куда теперь?

— Домой. По пути я тебе кое-что покажу.

Не доезжая до Хабаровска километров тридцать, сошли во время остановки в маленьком поселке со смешным названием Тревердень.

— Прогуляемся, пока не стемнело. Уедем следующим рейсом. — Такэда повел танцора по накатанной дороге в обход поселка, к сопкам. Удивленный Сухов только головой покачал, не понимая, зачем и куда они идут.

Дорога, по которой изредка проплывали грузовые «КрАЗы», нырнула в елово-пихтовый лес, потом поднялась на сопку, и Такэда сошел с нее, направляясь по целине в просвет между расступившимся дубняком. Через несколько минут выбрались к обрыву: сопка здесь оголяла вертикальную стену, падавшую в долину, которую заполняла лиственничная марь. В конце долины возвышалась странной формы сопка, даже не сопка — каменный горб, голый, в редких куртинах низкого кустарника, с крутыми боками.