Таким образом, портрет красавчика, женского угодника и повесы, был вполне логичен.

Воздухолёт, уже шёл над западными областями Малороссии, когда на мостик, влетела растрёпанная стюардесса.

— Пётр Емельяныч, родненький!!!

— Отставить орать, госпожа старшая стюардесса! — Грозно пророкотал капитан. — Доложить спокойно и подробно.

— Да на обзорной палубе, господин один, приставил пистолет к голове малышки и требует второго помощника и парашют.

— Ну пойдём поглядим, кто это такой умный, что у меня на судне разбойничает. — Пётр Емельянович Касаткин неторопливо выбил трубку, о край пепельницы, и спрятав её в карман кителя, пошёл вперёд.

Перед дверьми, ведущими на обзорную палубу, стоял сам второй помощник Белобородов и спокойно инструктировал Надежду Зимину.

— Надя. Как войдёшь, держись за мной, а как остановлюсь, расстегни китель, и встань на расстоянии локтя от меня. — Он обернулся в сторону подходящего капитана. — Добрый вечер, Пётр Емельянович. Сейчас я всё устрою в лучшем виде.

— Это каким-же? — Капитан чуть приподнял кустистые брови. — И какого чёрта он требует именно вас?

— Все вопросы потом если можно. — Николай осторожно заглянул через маленькое окно в дверях. Мужчина в сером костюме в крупную клетку, стоял спиной к панорамному стеклу с белокурой девочкой в голубом платьице с кружевами, крепко прижатой к себе, и держал пистолет Штайр 1912 в правой руке, прижимая ствол к виску девочки. — Ну? — Он обернулся к стюардессе. — Готова?

— Если ты промахнёшься, я его разорву прямо там. — Спокойно ответила Надежда, и Николай, снова кивнув, рывком широко распахнул двери.

— Так, и что это господин хороший вы удумали? — Николай неторопливо шёл по самой нижней, обзорной палубе, откуда можно было любоваться прекрасной панорамой природы, и где сейчас находилось около десятка пассажиров, жмущихся друг г другу.

— Не подходите близко! — Взвизгнул Кжиштоф делая шаг назад. — А то я прострелю девочке голову.

— Ну, хорошо. — Николай тем не менее сделал ещё пару шагов вперёд и остановился в пяти метрах от преступника. — У вас всего восемь патронов. Её, вы убьёте, меня, ну ещё пару человек. А остальные просто порвут вас заживо. Это плохая смерть. Причём многим из тех, в кого вы всадите пулю, ещё повезёт выжить, а вот вам… Вам точно конец. Конец страшный.

— Поднимите руки! — Громче взвизгнул Спекальский. — Он явно терял контроль над ситуацией, и его это здорово нервировало. Снимите пиджак, я хочу видеть, что вы без оружия.

— Да сколько угодно. — Николай сбросил с плеч китель, и крутанулся показывая, что и за спиной у него ничего нет.

— А теперь слушай меня. — Кжиштоф намеренно вдавил пистолет в висок девочке чтобы та вскрикнула. — Принесёшь сейчас алмаз и парашют. Потом выведешь всех с палубы, и я спрыгну через аварийный люк. Сделаешь всё как я сказал, и найдёшь девочку здесь, живой и здоровой.

— Я могу опустить руки? — Николай, не слушая ответ, опустил руки, и правая словно сама собой ушла за спину, ловя рифлёную рукоятку Громобоя, который был заткнут на поясе Надежды под кителем. — Одна просьба. Вы не могли бы не тыкать стволом в девочку. Ей страшно и больно, а при необходимости вы всегда сможете повернуть оружие.