от послов к консулам, а там в столицы, вот оно, началось.
и разъяренная толпа врывается в дом Фатали, посуда окна лампы люстры стены трещат от напора и лишь ставни не выдержав рвут петли, летят по комнате вылетают в коридор во двор а там ветер подхватив выдувает на улицу и уже над Курой как белые птицы летят вырванные не о Колумбе ли, открывшем Новый Свет? или это страница из тщательно изученной Фатали книги Миттермайера "Смертная казнь"? под ногами топчутся, позвольте! но ведь была тревога! цензура запретила! были изъяты! как попала в Тифлис?!
шеф жандармов сделал специальный доклад царю! "Азбука социальных наук"!! спрятать! закопать! как первое явственное осуществление! программа Российской ветви "интернационального общества"! литературные приемы замаскирования! весьма дерзкие выражения о монархическом образе правления! топчутся, Фатали очень дорожил, два тома Бокля, первый открыт, и на странице еще минуту назад можно было прочесть рукой Фатали по-русски, а чуть ниже на фарси, но уже стерлись, топчутся. "Комедия всемирной истории"?! он недавно купил эту книгу, и летят ее страницы!., но неужто весь этот пандемониум глупости и подлости, лжи и обмана, слез и крови комедия? еще можно успеть прочесть: да, да, именно в эфирной атмосфере юмора трагедия всемирной истории обращается в человеческую комедию!., но Фатали уже поздно начинать сначала! а вечером, кем-то подожженный, пылает дом, неистово треща, и в серой мутной Куре отражается пламя, распухают, надуваются и разом вдруг вспыхивают книги, одна другая третья, и корчится арабская вязь, сморщилась от ожогов на подаренной персидским принцем Фархад-Мирзой книге "Чаша Джемшида", показывающей будущее, куда Фатали давно не заглядывал.
и рукой Фатали на полях книги "Опровержение на выдуманную жизнь Иисуса" - "батюшка..." сначала сгорели "костры" потом огонь слизал "инквизицию", и долго еще пламя не касалось "обожаемого вами христианства", пепел, хлопья, на кладбище! разворошить переломать покосившиеся уже надгробия, истопать, предав проклятию.
гневные письма царю: из Парижа, Стамбула, Тегерана, лопнуло издательство Фажерона, не вернулся на учебу в Брюссель его сын, и Мими, чуть располневшая, уехала в свой родной город Спа, взяв неожиданно отсрочку, чудом выжила, бледная, еле на ногах держится, "ты меня не узнал бы, Рашид", - вздохнула, изгнан чудак цензор, ослеп или дальтоник, красного флага не заметить, разорен Исаков, докопались и до тайного склада, радуется Гримм, и уже требуют султан и шах выдачи им Фатали, судить по шариатскому суду, да-да, и Ахунд-Алескер ведь был некогда членом шариатского суда, и думают, понять не могут ни шах ни султан, при чем тут Ахунд-Алескер или шифр какой?
ну уж нет, как-никак царский полковник, здесь е. в. г. и. возмутился: "мы сами-с!" и спорят меж собой Стамбул и Тегеран: кому судить?
"Но ему-то чего шуметь? - думает султан Абдул-Азиз о шахе: ведь Джелалуддовле, который обрушился с руганью на Кемалуддовле, - их принц!" Но Насред-дин-шах знает: нет у них такого принца, хотя как он может ручаться за всех детей Фатали-шаха?! Но изгнанных-то он знает, каждый на примете!