– Поздравляю с тысячей лайков, Огнева. Даш, ну играем, нет?…

Ивлева вытянула в сторону руку с ботинком. Несколько секунд обе напряженно ждали. Потом фурия плюнула, а Дашуля дернулась, и заряд фурьего яда пролетел мимо, попав на паркет.

– Какой тысячей лайков? – Влада села в кровати, обнаружив под коленкой авторучку. Та успела нанести чувствительный укол в бок и исчиркать простыню каракулями.

– Твоя фотка в инсте, которую я назвала «Огнева дрыхнет в обнимку с учебниками», – пожала плечами Синицина. – Твои фото имеют бешеный успех.

– Синицина, еще раз сфоткаешь меня без разрешения, и я…

Не дав Владе продолжить, фурия перебила ее со смехом:

– И что ты мне сделаешь? Ты же вроде бы как все, без привилегий, тебя в тайном мире приказано никак не выделять. Или я что-то пропустила, м-м-м?

Ответить на это заявление было нечего. Условия «не выделять среди других» действительно обернулись непредвиденными последствиями, среди которых была и Синицина. Фурия мелко пакостила ей: чего только стоили посты Синициной в инстаграмм, где Влада представала в самых неудачных ракурсах или в неловкие моменты.

– Хотя моя предыдущая фота в инсте все-таки была круче, – с удовольствием продолжала Варя. – «Явление Огневой в Носфероне» вообще произвела фурор, – фурия откинулась на спинку кровати и захихикала. – Ведь какие были времена! Учились с Огневой вместе, помню – такая серая мышка, только волосы блестели да глазки со щечками горели, стоило ей Гильсика увидеть на горизонте. Учебники роняла, по стенкам ходила… А потом сижу я в атриуме, слушаю про новую жизнь нечисти в условиях войны. Вдруг является красотка, ноги длинные, талия осиная, на лице написано: «Парни, обломитесь». Огнева собственной персоной! И этот трус с ней, гордый как лев.

– Варя, по поводу Ацкого ты неправа… – попыталась перебить фурию Влада, но ту было не остановить.

– Кому Ацкий, а кому трус и подлая крылатая шкура! – Каждый раз, когда речь заходила об Ацком, фурия пылала ненавистью, что прикрывалось показным безразличием и язвительным хихиканьем. – Подумаешь, было бы о чем вспоминать! Я староста факультета, а он кто? Пара грязных крыльев и самомнения выше крыши, тьфу… – фурия плюнула, попав в ботинок, который Дашуля не успела отдернуть, и тоненькая струйка дыма пробежала вверх от мгновенно появившейся дырки.

– Настолько нет никакого дела, что твои подруги его чуть ядом не сожгли. Нельзя так, Варь…

– Читаешь мне нотации? – подняла брови Синицина. – Спасибо, Огнева, теперь я знаю, как мне жить дальше. Святая Огнева, аминь…

– Играем? – перебила ее Дашуля. Фурия плюнула, и Ивлева дернулась, но поздно – в ботинке с шипением расползлась новая дыра.

– Это же мои ботинки! – ужаснулась Влада, вскочив с кровати и отняв свою пострадавшую обувь у двух негодяек. И без того старые, ее осенние ботинки теперь стали похожи на решето: целыми остались только подошвы. – Ну, спасибо тебе, Синицина…

– Да всегда пожалуйста, обращайтесь, – продолжала фурия, совсем не смутившись. – Учти, я тебя достану – о-о-о… – Варя закатила глаза к потолку. – И ничего мне не будет, раз Тановскую так и не выгнали.