Аня и Петруша остались в саду. Он сидел верхом на деревянных перилах террасы в задумчивом положении. Аня, стоя неподалеку, бросала кверху носовой платок, играя им, как мячиком.

– - Ну, лови, Петруша! -- сказала Аня, кинув платок к Петруше.

Он ничего не слыхал и оставался в задумчивой позе.

Подымая упавший платок, Аня насмешливо спросила его:

– - Скажи, пожалуйста, Петруша, о чем ты так задумался? Верно, боишься, что Настасья Андреевна пожалуется ему?

– - Вовсе и не думал! -- обидчиво отвечал Петруша.-- Если бы даже и пожаловалась… ну, что мне могут сделать??

– - Как же? -- с удивлением спросила Аня.

– - Разумеется! ну, что сделают?.. побранят!.. велит сидеть у Селивестра Федорыча!..

И, помолчав, он с грустью продолжал:

– - Нет, Аня! я думал, отчего она меня не хочет послать нынче в город, чтоб держать экзамен. Ведь опять целый год надо будет сидеть в классной с Селивестром Федорычем да проходить зады. В то время как все мои товарищи учатся, я… я один только бью баклуши в этой куцей курточке!

И Петруша с сердцем рванул курточку, так что она затрещала; глаза его наполнились слезами, и он засвистел, вероятно желая скрыть их.

– - Ну, кто у тебя и бывает? один Федя! -- заметила Аня.

– - Он-то меня и злит! -- с горячностью подхватил Петруша и с возрастающим жаром продолжал: -- Поступил в класс -- и нос поднял, говорить со мной не хочет, что ни скажу ему -- подсмеивается, ты, говорит, на руках у нянюшек. А сам мне по плечо, да и годами моложе.

И, переменив голос, он с восторгом воскликнул:

– - Ах, Аня! что он мне рассказывал! как они весело живут! играют, курят!

– - Ну, а как узнают? -- спросила Аня.

– - Кто же может узнать! Селивестра Федорыча нет там, чтоб всё переносить. А товарищи не выдадут и сухим из воды вытащат. Да погодите, я уж поставлю на своем: я буду, буду в пансионе нынешний год!!

Последние слова Петруша говорил, обратись к дому, как будто кто-то его слушал в окне.

Аня засмеялась.

– - Чему ты смеешься? -- с сердцем спросил Петруша.

– - Над тобой!.. ха-ха-ха!.. у! как разгорячился. И играть будет, и курить будет… ха-ха-ха!

– - Буду, всё буду делать, что захочу, как переселюсь в город! -- топнув ногой и разгорячась, воскликнул Петруша.

– - Да в том-то и вся сила, когда-то еще переселишься? -- поддразнивая, заметила Аня.

– - Клянусь тебе, очень скоро! -- торжественно произнес Петруша и прибавил таинственно: -- Я уж знаю, что надо сделать.

Аня перестала смеяться и с любопытством спросила:

– - А что?

– - Скоро состареешься -- не скажу!

– - Пожалуйста! -- умоляющим голосом сказала Аня.

– - Я, пожалуй, скажу, только с условием.

– - Какое?

– - Танцуй со мной при Феде, а ему откажи, если он будет просить тебя. А то он меня всё дразнит, что ты на меня как на мальчишку смотришь…

Аня, помолчав, нетерпеливо сказала:

– - Ну, скажи же, что ты сделаешь?

Петруша огляделся кругом и, понизив голос, сказал таинственно:

– - Помнишь, по какому случаю он рассердился, хотел меня отправить в город? Да тетенька разнежничалась!

– - Ну, помню! что же? -- с напряженным любопытством спросила Аня.