– Разве они имеют на это право?! – изумилась она. Ее серые глаза стали огромными – Неужели бы так поступили с вами?

– Да, я бы не сомневался бы, – сжал руку в кулак. – Но, ты, Элечка, помогла и вовремя промыла мне мозги, за, что я очень благодарен.

– Ничего особенного не сделала, – смутилась девушка. Нежные щеки стали розовыми и ее уголки губ тронула несмелая улыбка.

– Нет-нет, даже не упорствуй! То, что ты подошла и предупредила об предательстве – доброе дело, – снова взял её за руку, трепет прошел от соприкосновения пальцев. Давно не испытывал щемяще-нежного чувства. Чувства влюбленности, первого флирта. – И в знак примирения я приглашаю тебя в ресторан.

– Но, Глеб Антонович! – попыталась возразить она.

– Эля, я отказов не принимаю, – и поцеловал ее пальцы. Девушка густо покраснела от моего действия. – иди переодевайся

– Хорошо, я быстренько, –  упорхнула, а принялся её ждать.

Через десять – пятнадцать минут, Эля появилась в гостиной. На ней было скромное, закрытое чёрное платье до колен. Волосы распущены и мягко струились по плечам. Без украшений за сотни тысяч рублей, без макияжа и прочих женских штучек она была настолько привлекательна, что я невольно понял странную вещь. Как я мог влюбиться в Ангелину с ее бесконечными по времени сборами, бесчисленным количеством побрякушек и нарядов? С каких пор искусственная красота вдруг превратилась в раздражающий элемент?

– Ты прекрасна! – подал руку, она вложила свою ладонь в мою.

– Благодарю, – прошептала Эля в ответ, и мы направились на выход.

Ресторан я выбрал в центре города с видом на набережную. Вечером мегаполис жил уже по-другому. В темноте сверкали огни витрин и билбордов, фары проезжающих машин, огромные светодиодные фонари на высотках. Мы смотрели в окно и казалось, что перед нами раскинулся ковер из неисчисляемого количества световых элементов, которые создавали атмосферу уюта, некоего умиротворения и гармонии.

–Красиво – завороженно произнесла Эля, подперев рукой подбородок

Мы заглянули в меню, и она, смущаясь, сказала, что ничего не пробовала из блюд. Я улыбнулся, понимая стеснение девушки и, заказал на свой вкус.

Мило беседовали: я рассказывал случаи из управленческой деятельности, а Эля внимательно слушала и задавала вопросы. Мне нравился ее нежный женский голос. Она говорила негромко, и чем-то даже напомнила мне маму, когда на ночь рассказывала сказки, сидя у моей кровати.

С общением стерлись границы статуса, исчезла скованность, и она открыто отвечала на вопросы. Я с лёгкостью рассказывал ей о чём думаю и мечтаю. Спрашивал в ответ об ее жизни, семье.

– Это был чудесный вечер – улыбнулся я, когда мы вышли и сели в машину

– Спасибо вам за него! – откликнулась горячо Эля

– Послушай, давай будем на “ты” – предложил я.

Ее обращение на “вы” начало меня напрягать. Мне нравилась эта девушка. Я невольно любовался каждой ее улыбкой, жестом, то, как она заправляет прядь за ухо и смущенно отводит взгляд. Нет в ней наигранного кокетства, пафосного жеманства.

Я невольно вспомнил Регину. Она чем-то была схожа с Ангелиной. Напыщенность, надменность, пренебрежение в общении с людьми ниже их статуса. Станет ли Эля такой, если у нее будет безбедная жизнь?