Арифметикой пришлось заняться заранее.

Я могу позволить себе эту вот чашку кофе, яичницу из двух яиц и тост.

Есть стараюсь медленно, растягиваю удовольствие, но унять голод не получается.

Официантка, сжалившись, приносит еще один тост. Бесплатный.

Добрая женщина.

Учитывая, что сейчас случится, я чувствую себя еще паршивее.

Проверяю время по раскладному мобильнику – такими пользуются драг-дилеры в кино, – купленному в другом мире, чтобы позвонить Дэниеле. Здесь по нему звонить нельзя – наверное, оплаченные минуты в мультивселенной не переносятся.

08:15.

Джейсон-2, вероятно, ушел на работу минут двадцать назад, чтобы успеть на поезд и не опоздать на лекцию в половине десятого.

А может, никуда он и не ушел. Может, заболел или остался дома по каким-то причинам, предвидеть которые я не мог. Тогда весь мой план идет под откос, но приближаться к дому, чтобы проверить, свалил он или нет, слишком рискованно.

Выгребаю из кармана восемь долларов и двадцать один цент и кладу их на стойку.

Этого едва хватает на оплату завтрака и постыдно скромные чаевые.

Делаю последний глоток кофе.

Опускаю пальцы в накладной карман клетчатой фланелевой рубашки и достаю сигару и зажигалку.

Оглядываюсь.

Посетителей заметно прибавилось.

Два копа, сидевшие в кабинке, когда я пришел, ушли, но в дальнем уголке появился третий.

Дрожащими пальцами я разрываю упаковку. Как и следует из названия, сигара попахивает сладким.

Высечь огонек получается только с третьей попытки.

Я подношу пламя к кончику сигары, втягиваю полный рот дыма и выпускаю струю в спину повара, ворочающего оладьи на решетке гриля.

Секунд десять никто ничего не замечает. Потом сидящая рядом пожилая женщина в обсыпанном кошачьей шерстью пальто поворачивается и говорит:

– Здесь это делать нельзя.

И я отвечаю ей так, как мне и в голову не пришло бы ответить:

– Но ведь лучше сигары после еды ничего и быть не может!

Старушка смотрит на меня через зеркальные стекла очков. Смотрит как на сумасшедшего.

Официантка, подошедшая с дымящимся кофейником, выглядит огорченной. Качая головой, она произносит укоризненно-материнским тоном:

– Знаете, здесь не курят.

– Но это так приятно! – возражаю я.

– Мне позвать менеджера?

Я затягиваюсь.

Выдыхаю.

Повар – широкий, мускулистый парень с исписанными чернилами руками – оборачивается и устремляет на меня сердитый взгляд.

– Отлично придумано, – говорю я официантке. – Сходите за менеджером, потому что я эту штуку тушить не стану.

Официантка уходит.

– Какой грубиян! – бормочет моя соседка, завтрак которой безнадежно испорчен. Она бросает вилку, слезает со стула и направляется к выходу.

Все больше посетителей поглядывают в мою сторону, но я продолжаю курить, пока из помещения в глубине зала не выходит здоровяк в сопровождении официантки. На нем черные джинсы и белая хлопчатобумажная рубашка с пятнами от пота по бокам. На шее болтается однотонный галстук с ослабленным узлом. Судя по растрепанному виду, парень трудился всю ночь.

– Я – Ник, дежурный менеджер, – говорит он, остановившись у меня за спиной. – Курить в заведении не разрешается. Вы нарушаете права других клиентов.