Всё, что случилось дальше, слилось для меня в одну общую картину. По всей видимости в выпитом зелье была изрядная доза запрещённых водорослей, так как вспоминая события того дня, я даже не уверена в их последовательности. Я попробовала подняться, но голова закружилась ещё сильнее, а в животе начинало гореть. Кажется, я выбралась из клетки, и побежала к двери, но споткнулась и полетела лицом в пол. Когда я очнулась, вокруг меня были руины из каких-то досок и камней, взвесь из пыли и земли витала в воздухе, заставляя меня кашлять. Но к моей радости, входная дверь в подвал оказалась частично выломанной упавшей сверху балкой. Я попыталась подняться, но издала лишь громкий стон. Представьте, какого это быть накаченной дурманящими водорослями, сильнейшими афродизиаками и одновременно оказаться под завалом? Вот примерно в таком состоянии я и была. Я услышала торопливые шаги по лестнице, а затем дверь хрустнула и окончательно слетела с петель. В подвал порвался Бенефис. Он был прекрасен в своей ярости, волнистые чёрные волосы развевались, на кончиках пальцев танцевали яркие всполохи готового сорваться с пальцев боевого заклинания.

— У-у-у-у-у — произнесла я, глядя на Бенефиса. Неужели он нашёл меня и пришёл спасти? Слёзы радости хлынули у меня из глаз. Он! Пришёл! За мной!

Бенефис потушил огоньки заклинания и кинулся ко мне.

— Ты жива? Лоли?! Скажи хоть что-нибудь! Не плачь, пожалуйста, — он стал доставать меня из-под завала, лихо откидывая навалившиеся на меня камни.

— Виер… — прохрипела я.

— Что? — не понял Бенефис.

— Виер, сирены, мальчик… там, — прохрипела я и мотнула головой, указывая на стену с цепями. Взвесь в воздухе стояла такая, что никого не было видно.

— Позже, вначале я спасу тебя, потом вернусь за ними, — бросил Бенефис и подхватил меня на руки. Именно в этот момент в подвале материализовался Адам.

— Сожалею, но она никуда не уйдёт из этого помещения, — сообщил джин ровным тоном и сочувствием посмотрел на меня. В огненных глазах Адама я увидела какую-то дикую смесь чувств. Я была готова поклясться, что больше всего на свете он хочет, чтобы я выбралась из этого подвала, но Асмандиус наверняка приказал ему стеречь жертв.

Бенефис мгновенно опустил меня на землю и в его руках затанцевали боевые заклинания. Ещё толика секунды и в подвале замельтешили искры, в помещении или том, что от него осталось, стало совершенно душно и невыносимо дышать. Я пыталась докричаться до Бенефеса, чтобы он прекратил швыряться заклинаниями, но всё было тщетно. Он не слышал и не хотел меня услышать. В какой-то момент заклинание, пущенное Бенефисом в джина, срикошетило от стены и ударило мне в голову. Я застонала от острой боли и потеряла сознание.

В следующий раз, когда я пришла в себя, то почувствовала струйку крови, стекающую от самого виска к подбородку. «Кажется, повезло, то заклинание было не смертельным», — невесело усмехнулся внутренний голос. Я приподнялась на локтях и посмотрела на поле боя. Бенефис продолжал всё так же метать искры и молнии. Адам же больше уворачивался от летящих в его сторону заклинаний и с тревогой время от времени посматривал на меня. Браслеты на его руках накалились и сияли в пыльном подвале ярче грибов. Сейчас я прекрасно понимала, что угадала со своей гипотезой. Джин явно не хочет делать плохо мне или Бенефису, он всего-навсего выполняет предписание хозяина. А хозяин наверняка приказал не выпускать жертв из подвала. Если бы Бенефис хотя бы на минуту остановился и дал мне поговорить с Адамом… Но Кёнигсберг сосредоточенно и тяжело дыша сражался с джином. Прядь тёмных волос прилипла к его потному лбу, а на бицепсах вздувались вены. Он думает, что сражает за меня! Я почувствовала жар внизу живота и тряхнула головой, понимая, что во мне сейчас говорит троллья доза афродизиака.