— Подожди! Вернись! Туве, вернись!

Туве бежит по Стургатан, вниз, к Стонгону, мимо магазина «Хемчёп» и боулинг-зала, подставляя лицо навстречу дождевым каплям: они разгоняют мысли, и из-за них она не замечает, как по щекам текут слезы.

Черт с тобой, мама. Черт с тобой, черт с тобой.

Она старается не думать о матери.

Папа вечером работает, значит, я буду дома одна. Я смогу это, я хочу этого.

Надеюсь, он уже на пожарной станции. Черт с тобой, мама.

Сердце готово разорваться или выскочить из груди.

У нее что-то сжимается в желудке. К черту, к черту эту осень и этот город!

По другую сторону моста она видит пожарную станцию. В свете высоких уличных фонарей ее стены кажутся желтыми.

Туве бежит по направлению к станции.

— Что случилось, Туве? — испуганно спрашивает ее вахтер Гудрун.

— Папа здесь?

— Он наверху, поднимись к нему.

Через пять минут Туве сидит на постели в темной комнате, уткнувшись лицом в папины колени. Он гладит ее по щекам и утешает. Вдруг включается свет и воет сирена.

— Проклятие! — ругается папа. — Опять кого-нибудь затопило. Я должен идти.

— Я подожду тебя здесь, — говорит Туве, и папа целует ее в щеку.

Вскоре вокруг снова становится темно и тихо, и Туве старается ни о чем не думать.

Ей снится, что она стоит на краю огромной равнины. У нее нет карты и вокруг темно, но она знает, что должна идти вперед. Как будто некий внутренний голос указывает ей, куда надо идти. И это уже не голос ребенка.

Дешевое вино портит настроение.

Малин лежит в постели, слушает, как в окно барабанят капли дождя. Она звонила Туве, но та отключила мобильник.

Форс закрывает глаза. Ей видятся знакомые лица: Туве, мамы, папы, Янне.

Уходи, Туве. Живи, где хочешь, мне нет до этого никакого дела.

Лица презрительно улыбаются. Не в силах этого вынести, Малин открывает и снова зажмуривает глаза.

Теперь ей видится Даниэль Хёгфельдт. У него влажные губы, и Малин чувствует, как в ней пробуждается желание.

А потом возникает Мария Мюрвалль в своей больничной палате.

Фогельшё.

Мертвые и живые, бездушные.

Йохен Гольдман.

Автобус, на котором приезжает на работу Вальдемар и на который он одно время постоянно жаловался.

Мама Андреаса Экстрёма. Мама Ясмин Сандстен в больничной палате.

Юнас Карлссон, ты вымогал у Петерссона деньги? Ты хотел стать таким, как он? Но поскольку преступник в обоих случаях один и тот же, то это наверняка не ты. Мы проверяли, на время второго убийства у тебя железное алиби.

Андерс Дальстрём, друг Андреаса Экстрёма. Может, это он узнал от кого-нибудь всю правду о той ночи и отомстил за смерть друга? Но причем здесь Фредрик Фогельшё?

Нити их жизней уводят в темноту. Где-то кричит черная птица. Голова идет кругом. «Что я упустила? Чего не заметила? Сколько я выпила? Два стакана? А может, пять? Я еще могу сесть за руль. Да, могу. Да и вряд ли мои коллеги вышли в такую погоду дежурить на улицы».

Ты выходишь из машины на замковом холме, Малин.

Скугсо красивый замок, хотя твои затуманенные алкоголем глаза этого не замечают.

Он так и не стал моим, хотя, когда я жил в нем, думал иначе.

Ветер раскачивает зеленые фонари вдоль замкового рва, души замурованных пленников о чем-то шепчутся. Ты видишь свечение на каменных стенах? Это они подают знак.