— Сходил — Колька чувствовал себя несмышленышем — Понятное дело.

— Вот и ладно — Герман повозился на полу за шкафом и вздохнул — Да ты не переживай так. Думаешь, со мной или Пашкой по — другому нянчились? Да точно также Загорянский гонял, и точно так же опекал, да упокоится он в свете. Пойми одну простую вещь — у нас здесь не совсем милиция, точнее, совсем не милиция. Если, не приведи господи, я окажусь прав, и придет тот, о ком я думаю, то шатание по коридорам может стать для тебя последней прогулкой в твоей юной жизни.

— А кто придет? — Колька вытянул ноги — О ком ты думаешь?

— Когда придет, тогда и скажу — Герман хмыкнул — Нечего на тебя раньше времени жуть нагонять. Я надеюсь на то, что это вполне себе слабенькая нежить. Главное, когда начнется — следи за стеной, что напротив нас. Кто бы это не был, тень он отбрасывает.

— Так вроде вампиры во всех фильмах… — возразил ему юноша, но оперативник только хмыкнул, давая понять, что кинематографическая информация — это даже не смешно.

И потянулось время. В коридоре потушили свет, отбегались больные, где‑то раздался лютый храп. Колька начал моргать чаще обычного — его потянуло в сон.

— Николло — послышался голос Германа — Держи‑ка, а то уснешь.

Темная фигура приблизилась к юноше и вложила ему в руку горошину.

— Это чего? — спросил Колька.

— Витаминка! — прошипел Герман — В рот кидай и не вздумай жевать, сразу глотай!

Колька забросил горошину в рот, почувствовал горечь и привкус хины.

— Это нашей Вики творчество, стимулятор — пояснил через минуту Герман — Теперь часов пять как батарейка будешь. А из чего она их делает — пес его знает, да мне и неинтересно. Есть вещи, которые лучше не знать, во избежание.

В голове у Кольки разом прояснилось, сон как рукой сняло.

— Мощная штука — шепнул он Герману — Если на поток поставить — озолотиться можно.

Герман молчал.

— Я говорю… — снова начал Колька, но его напарник еле слышно сказал -

— Цыыыц! Сестра уснула! Смотри!

Колька высунул голову из‑за шкафа и увидел, что дежурная и впрямь уткнулась лицом в стол. Она явно спала.

— Следи — прошелестело из угла, где сидел Герман.

Колька уставился на стену напротив. Стена и стена, желтая, крашеная. Глаза начало слегка жечь, как будто в них мыло попало. И вот тут, моргнув в очередной раз, Колька увидел, как по стене проскользнула тень, длинная, темная, как будто высокого человека в шляпе.

— Там… — шепнул он, но Герман его перебил -

— Вижу, молодец. Все‑таки это стриг. Беда.

В коридоре тихонько стукнула дверь, видно таинственный стриг вошел в палату.

— Так, слушай меня, малой — Герман больше не шептал, но говорил негромко — Стоишь за мной, вперед не лезешь, никакой самодеятельности.

— Ага — Колька достал пистолет и щелкнул предохранителем.

— Убери — Герман даже как‑то возмутился — Ты идиот? Там, в палате люди! А если отрикошетит? Да и что стригу твои пули? Кабы еще серебряные, а так…

— Как же тогда? — растерялся Колька.

— Как, как — Герман скинул халат, пиджак и остался в одной рубашке. Слева у него под мышкой висел пистолет, справа оказались ножны, из которых он извлек тускло блестящий длинный нож — Каком кверху. Не волнуйся, все будет хорошо. Или не будет. Пошли скорей, пока эта тварь еще одного бедолагу к праотцам не отправила.