— Ну, полагаю, что он свои проблемы решит сам — заметил Герман — А ты, мой юный друг собирайся, хорош тебе архив требушить да нормативку изучать. Пойдем, друг Николявичус, сегодня ты хлебнешь со мной вольного воздуха практических занятий! И место‑то нам какое нынче для выезда перепало, а?

— Какое? — Колька от любопытства аж глаза выпучил.

— О, брат — Герман зажмурился, вроде как от удовольствия — 'Склиф'!

— Батюшки — святы — всплеснул руками Тит Титыч — Никак опять масоны?

— Какие масоны, Титыч? — реготнул Герман — Откуда им взяться? Серьезные 'вольные каменщики', вымерли уже давно, как мамонты. А те, которые остались, это давно уже не масоны, а так… Они что‑то вроде геральдических контор, которые за небольшую денежку тебя хоть князем, хоть герцогом сделают. Шапито, одним словом.

Колька не стал дослушивать диалог оперативника и призрака, метнулся за курткой и шапкой, сунул ноги в сапоги, лязгнув дверцей сейфа, достал из него пистолет и запасную обойму (в очередной раз подивившись простоте местных нравов. Впрочем, он уже начал понимать, что в этом доме пропасть просто так ничего никуда не может) и встал у входной двери, ожидая Германа.

— Так что, Титыч, бросай ты свои давно устаревшие воззрения — назидательно закончил свою тираду оперативник — Нет никаких масонов.

— Не говори 'гоп' — тонко улыбнулся старик и истаял в воздухе.

— Не переубедишь его — махнул рукой Герман — Они тогда, в девятнадцатом веке, и знали только двух основных врагов — масонов да киевских ведьм. Золотые времена были…

Колька не знал, чем прославились киевские ведьмы, да и про масонов он мало чего знал, но послушно покивал головой.

— А там, куда мы едем, ну, в 'Склифе', чего случилось‑то? — спросил Колька у Германа, который они уже залезли в микроавтобус, причем оперативник сел за руль

— Народ там помирать начал — Герман уселся поудобнее, приоткрыл окошко, вдохнул стылого февральского воздуха, закурил и только после этого завел машину — За полторы недели восемь человек, и все от сердца, чуть ли не в одной палате. И отметим отдельно — абсолютно самостоятельно, без хирургического вмешательства.

— Так там место такое — удивился Колька — Чего ж еще там случаться‑то может? Это же больница, вот народ и мрет.

— Есть такое — оперативник вырулил со двора в переулок, а после на Сретенку — Но, когда эти смерти идут серией, да еще и с одинаковыми признаками — это, знаешь ли, заставляет задуматься, и не только о вечном. И потом — нам сказали отработать — мы взяли под козырек.

— Их кто‑то убивает? — у Кольки загорелись глаза.

— Не факт, но когда речь идет о больнице с такой богатой историей в прошлом, как у 'Склифа', все надо десять раз проверить — Герман резко тормознул и ударил по сигналке руля — Вот же блин, как людям жить‑то не хочется!

Колька поднялся с пола машины, на который его сбросило экстренное торможение, потер лоб, которым обо что‑то приложился, с долей уважения проводил глазами отважную старушку, из‑за которой чуть авария не случилась, и которая еще и погрозила Герману кулаком, а после поинтересовался -