— Вот это правильно — одобрил его слова Герман — Идите к нам, мадмуазель.

Девушка явно не понимала, что происходит. Она помахала руками, как будто что‑то стирала со стола, бормотала что‑то себе под нос — но натыкалась лишь на насмешливый взгляд Германа.

— Никак? — наконец сочувственно спросил он у нее — Эх, беда, беда.

— Кто ты? — по лицу девушки как будто пробежала рябь, такая, какая бывает на воде при усилении ветра — Ты не чародей, я это вижу.

— Ну, так и ты не этих кровей — заметил Герман — Ты зачем людей за собой уводишь? Зачем их губишь? Не так, как должно, поступаешь, нет у тебя права на такое. Твое место — за зеркалом, и власть твоя может быть только над теми, кто сам, доброй волей или по глупости по коридору свечей туда придет. А тебе сюда ходу нет.

— Я сама решаю — куда идти и кого забирать — глаза девушки сузились.

— Да ты что? — Герман насмешливо нахмурился — Ну так попробуй это сделать со мной. Ну, а если не выйдет, то…

Красавица застыла, закусила губу, а после, развернувшись, припустила вверх по лестнице.

— За ней — скомандовал Герман, поморщившись — Эх, не вышло все тут решить, на месте. Несговорчивая попалась. Ну, ей же хуже.

Договаривал он уже на бегу, прыгая через ступеньку.

На третьем этаже громыхала струнная музыка, исполнявшая какой‑то древний танец — может, кадриль, а может и полонез.

Несколько зеркал ярко мерцали, создавая причудливую картину светотени в темном коридоре. В свет одного из них и кинулась беглянка.

— Ну, парни, нас ждет галантный век — залихватски сообщил друзьям Герман и последовал за ней.

Хлоп — и по лицу Кольки, спешащего за своим наставником, как будто размазалась какая‑то холодная и влажная пленка, тут же по ушам хлестнула оглушительная музыка с визжащими скрипками, а в нос шибанул спертый запах горящих свечей и одуряюще пахнущих духов.

— Добро пожаловать ко мне в гости — прозвенел колокольчиком девичий голос — Теперь вы в моем мире!

Жительница зазеркалья стояла в центре огромной залы, по которой под музыку кружились пары. Все это навеяло Кольке воспоминания о длинном старом фильме 'Война и мир', там он видел нечто подобное. Эполеты, камзолы, платья до пола, люстры, вон, со свечами. Забавно!

— Так доброй волей, без твоего участия и через твое зеркало — Герман и не подумал смущаться или пугаться — Ты думай лучше, что с нами делать будешь? Власть твоя над зеркалами — только до рассвета, потом все. А если мы живы до него останемся, — а так оно и будет, поверь — и отсюда не уйдем? И что тогда, а?

Красавица снова закусила губу и махнула рукой, после чего в зале как будто притушили свет. Это погасли три зеркала, из который струился светлый поток.

Танцующие пары поблекли и стали больше напоминать тени. Они никак не реагировали на гостей, знай, кружились по огромной зале.

— И что? — пожал плечами Герман — Ничего же не изменится. Мы не принадлежим этому миру, а без нашего согласия ты ничего сделать не сможешь. Ты откусила кусок, который не сможешь прожевать.

Девушка ничего ему не ответила и уставилась на Кольку.

Тот наконец поймал ее взгляд и автоматически отметил, что глаза зазеркальной красавицы воистину прекрасны, их голубой свет притягивал к себе. Его лицо как будто опутала тончайшая паутина, а в ушах раздался шепот, правда слов он разобрать не смог.