До этого перехвата местные ждали «грея» и «таргара», но, прочитав его, заподозрили, что конвой сопровождает парочка «сато».

— Если нападут арконы, вам, как самым шустрым, нужно будет устроить им карусель… — сказал тогда Хирш.

— Карусель, сэр?

— Карусель. Мы с коллегой Стентоном… — Хирш кивнул на Джека, — нашли эту тактику почти случайно, но она работает, а значит, ее нужно использовать.

— В чем же состоит тактика карусели?

— В том, что воевать с мощными машинами противника нужно на пересеченной местности, тогда его большой калибр перестает быть преимуществом, а вот малоподвижность становится большим минусом.

— А как это выглядит на практике, сэр? Вот если это коснется нас? — спросил сержант и оглянулся на своих товарищей, которым вскоре предстояло отправиться на танкетках в дюны.

— Вы начинаете кружиться вокруг противника, несетесь на максимальной скорости, поднимаете пыль и, если удастся, ведете по нему огонь, хотя это не обязательно — главное, чтобы они ненадолго забыли про мою пушку.

— А что у вас за пушка?

— Об этом — позже. Так вот, пока они пытаются вам что-то противопоставить, я стану снимать их — одного за другим.

— Так уж одного за другим? — усомнился кто-то офицеров.

— Ну, как получится, но вообще я буду стараться. К тому же мне поможет коллега Стентон, правильно, Джек?

— Разумеется, сэр, — ответил тот и устало улыбнулся. После первого перехода он наслаждался покоем и чувством сытости.

«Дружище Джек», — с теплотой подумал Хирш. А ведь когда-то он даже не знал, как классифицировать этого худощавого парнишку, прибывшего с какой-то то ли помойки, то ли забытого горного ущелья. Но, как оказалось, в бою Джек и лейтенант Хирш работали словно один организм. Они вовремя заменяли друг друга, не натыкались в суматохе один на другого, и им не нужно было обмениваться радиосообщениями, чтобы действовать сообща.

Пока Джек видел на холмах силуэт «грея», он был спокоен, правда, леденцы, которыми его снабдил повар из бункера, быстро кончались.

Еще утром у него было целое пластиковое ведерко, а теперь только половина. Видимо, он все же нервничал, потому так быстро и изводил леденцы — витаминизированные, выработанные из сахара высшего сорта.

— Джек, время двенадцать тридцать семь, — напомнил Хирш.

— Подтверждаю, — ответил Джек.

— До маневра ровно десять минут.

— Я помню.

— Хорошо, — произнес Хирш, и в эфире стало тихо.

Даже экипажи танкеток перестали обсуждать какие-то фотографии из мужских журналов, которыми был обеспечен каждый экипаж.

«Ну какие могут быть фотографии, если Хирш ждет нападения?» — подумал Джек и покачал головой. Впрочем, будь у него эти фото, он бы тоже принял участие в обсуждении. А почему нет?

Взглянув на часы, Джек пустил «таргар» в горку и, пока поднимался на дюну, заметил, что от общей колонны отделились два грузовика и свернули в узкий проезд между глиняной горой и красной от пыли дюной.

Образовавшуюся в колонне пустоту тотчас заполнили другие машины, а Джек пустил робота следом за беглецами и сообщил по радио:

— Тедди, я ухожу на «Фокстрот».

— Понял тебя, камрад, не задерживайся.