Так вот, выходит, что она сделала, когда забросила шар в чашу! Она кликнула море, и оно, как верный пес, тотчас же примчалось на ее зов.

— Это ваших рук дело! — кричал Хват, подпрыгивая на радостях и изображая неуклюжее сальто в воздухе. — Это все вы, леди! Нет, вы только посмотрите! — Он задрал голову вверх и одарил Кэнди восхищенно — благодарным взглядом. На губах его играла счастливая улыбка, по щекам катились слезы радости. — Видите эти волны?

— Еще бы! — прокричала она в ответ, с усмешкой глядя на его прыжки, и вполголоса добавила: — Выходит, Мракитт не был безумцем...

Под быстро прибывавшими морскими водами еще можно было разглядеть желто-зеленые травы прерии, но чем ближе подбирались волны, тем менее надежным и реальным делался привычный окружающий мир. Море властно вступало в свои права.

Конечно, можно было не верить своим глазам, но Кэнди не просто видела море — она чувствовала терпкий, непрестанно усиливавшийся запах соленой морской воды, слышала шум, с которым волны бились о землю, постепенно скрывая под собой тот мир, который она до этой минуты считала единственным реально существующим, незыблемым и неизменным.

— Оно зовется морем Изабеллы... — раздался позади нее голос Мендельсона Остова, в котором слышались тоскливо-нежные нотки.

Или ей это только показалось? Пожалуй, нет. Он и вправду произнес название моря с несвойственной ему теплотой.

— И вы все оттуда родом?

— Не из моря. С островов. Из Абарата.

— Из Абарата?

Слово звучало непривычно, но Остов произнес его с такой уверенностью, что у Кэнди не возникло даже тени сомнения в реальности существования этих островов.

Острова Абарата.

— Но тебе не доведется их увидеть. — Лицо Остова утратило мечтательное выражение, и в голосе его снова звучала угроза. — Абарат не предназначен для человеческих глаз. Ты принадлежишь этому миру, Иноземью. В воду я тебя не пущу. Я не позволю тебе войти в море, ясно?

Кэнди поняла, что краткая передышка закончилась. Остов снова стал самим собой — безжалостным, кровожадным чудовищем. Он вскочил на ноги. Из раны на его бедре, нанесенной Хватом, все еще струилась кровь.

Кэнди попятилась к открытой двери и ступила на дощатый пол балкона, посередине которого зияла дыра. Остов бросился за ней. Ветер усилился, прохладные порывы несли с собой влагу. Но то были не дождевые капли, а брызги морской воды. Кэнди почувствовала на губах их соленый вкус.

— Хват! — позвала она, осторожно перешагнув через пролом и крепко ухватившись за перила.

Остов пригнулся, проходя сквозь дверной проем, и остановился на самом пороге, после чего стремительным движением протянул свои длиннющие лапы через пролом и одной рукой ухватил Кэнди за пояс, разодрав ей блузку острыми когтями, а другой сдавил ей горло.

Кэнди пыталась снова окликнуть Джона и одновременно оглянуться, чтобы поискать его глазами. Ни то, ни другое у нее не получилось. Хватка у Остова была железная.

Кэнди не собиралась сдаваться, она набрала полную грудь воздуха, чтобы позвать на помощь, но Остов разгадал ее намерение и еще сильнее сдавил ее горло своими цепкими пальцами. От боли у Кэнди на глазах выступили слезы, и мир стал тонуть в молочно-белом тумане.