— Да ведь вы же маглы! — восторженно вскричал мистер Уизли. — Мы непременно должны где-нибудь вместе посидеть! А что это у вас такое? Ах, вы меняете магловые деньги. Молли! Смотри! — он в экстазе показал на десятифунтовую банкноту в руках у мистера Грейнджера».

Гарри не совсем успешно осваивает каминную сеть и оказывается в лавке Борджина. И вот это, надо думать, совершенно случайно. Потому что сцена между Драко и Люциусом остро не предназначена для чужих ушей.

Простая с виду книга построена очень тонко. Гарри (и мы с ним) имеет отличную возможность сравнить две семьи. Разборки язвительно-самовлюбленных и скрытных Малфоев, которым сильно недостает душевного тепла, поставлены Роулинг как бы в пару и в противовес разборкам семьи Уизли, где и любви, и открытости, и горячности душ хоть отбавляй.

Оба Малфоя находятся во взвинченном состоянии, но причины их переживаний лежат даже не в параллельных, а в перпендикулярных мирах. Понять друг друга отец с сыном не способны, и каждый свято убежден, что другой а) совершенно не прав б) вообще эгоист.

Право же, по-своему Малфои даже более забавны, чем Уизли.

Драко изнывает от любви, обиды и зависти. «Гарри Поттер в прошлом году получил „Нимбус 2000“. И специальное разрешение от Дамблдора играть за Гриффиндор. А он не так уж и хорош, это все потому, что он знаменитость… знаменитость с идиотским шрамом на лбу… — Драко наклонился, чтобы поближе рассмотреть полку с черепами. — Все считают его таким умным, ах, супер-Поттер с его шрамом, с его метлой…»

Люциус считает, что все это нервное желе совершенно ничего не значит по сравнению с мировой революцией — то есть политической ситуацией и благополучием дома Малфоев в целом.

«Ты говоришь мне это в сотый раз, как минимум, — не дослушал мистер Малфой, раздраженно глянув на сына. — И я должен напомнить тебе, что это не — предусмотрительно — показывать, что ты не в таком бешеном восторге от Поттера, как все остальные…»

Что бы там ни говорил Драко в ФК, рисуясь перед Гарри («Надо будет все-таки заставить отца купить метлу…»), хозяин в доме Люциус. Правда, после ядовитейших замечаний в адрес Драко (надо думать, не первый и не последний раз) папа все-таки купит сыночку партию метел — и тем самым право играть в команде Слизерина. Хотя возможно, что отцовским чувствам Люциуса сильно способствует представление о победе Слизерина над Гриффиндором как важной политической акции. Малфой-старший — сугубый практик.

Но тогда надо ему верить, когда он намекает, что за наездами на Пожирателей стоит именно Артур Уизли. Ибо Люциус не из тех, кто припишет врагу, пусть и заклятому, все грехи просто потому, что хочется в раздражении кого-нибудь лягнуть…

Впрочем, Политическая Игра еще только начинается, и пока перевес явно на стороне Директора.

В свете этого очень любопытно, что по Knockturn-Alley бродит старый добрый Хагрид. Вряд ли он ищет здесь только средство от плотоядных слизняков. Вполне возможно, что он наблюдает за Люциусом. Во всяком случае, позже он стопроцентно делает именно это, потому что когда Артур с Малфоем-старшим затевают драку, Хагрид появляется буквально через несколько секунд («