Тут нам следует дать как можно более ясную и недвусмысленную формулировку оного желаемого результата, потому что ответ в книге-то, конечно, есть, но его, как водится, многие в упор не видят — и, естественно, пропускают один из основных ключей к разгадке истории с окклюменцией. Итак. Дамблдору нужно, чтобы Волдеморт не обрел возможности проникать в сознание Гарри. Научить Гарри вообще закрывать свое сознание — оно само по себе хорошо, но основной целью не является. Разорвать связь между мальчиком и Волдемортом — это уж вообще из другой оперы и можно сделать только одним способом (и мы после седьмой книги уже абсолютно точно знаем, каким именно). Дамблдор хочет конкретно сделать так, чтобы Волдеморту вход в голову Гарри был как можно более заказан.

Так, и что же для этого делает Дамблдор? Удивительное рядом: он почти ничего не предпринимает. По сути, Директор очень долго (практически полгода) лишь наблюдает за Гарри. Для этого он использует разнообразных помощников (самый экзотический из них, пожалуй, портрет Финнеаса), а также принимает личное участие — как известно, есть у него под рукой некий любопытный приборчик, показывающий, как сущности соединяются и разделяются. Но все это к активным действиям не отнесешь.

Действия, собственно, начинаются сразу с занятий окклюменцией. То есть когда процесс зашел так далеко, что даже 1/7 мозгов, оставшихся у Волдеморта, осознала присутствие в своих извилинах постороннего элемента и начала строить планы на его счет.

Дополнительно осложняет ситуацию знание Дамблдором того простого факта, что он, Дамблдор, свободно и быстро может выступить катализатором процесса. А потому Директору не следует общаться с Гарри лично. На что, как мы знаем, Гарри страшно обижен и в знак своей обиды лишает Директора рассказов о своих видениях (в скобках заметим, что нутряные вопли Гарри «он меня не лююююбит, он на меня не смоооотрит!» вызывают немедленную боль в шраме, то бишь живой отклик у Реддла, явно переживающего до сих пор из-за своей обделенности любовью и нежными взглядами Альбуса). Но это, в общем, беда, а не горе, ибо Гарри кое-кому все-таки кое-что порой рассказывает, а значит, эта информация имеет возможность добраться до Директора. Тем не менее, складывается стойкое впечатление, что Директор медлит слишком долго и в итоге вполне закономерно оказывается в цейтноте.

Воля ваша, а иначе как цейтнотом мы это назвать не можем. Вдруг обнаруживается, что связь — ой! — зашла чересчур далеко и надо что-то интенсивно предпринимать. Занятия окклюменцией возникают совершенно вдруг и происходят в явной спешке, даже некотором сумбуре. А также сильном раздражении со стороны не только Снейпа, который эти занятия проводить должен (зельеделец прямым текстом объясняет, что Директор на него надавил, заставил и вообще воспользовался служебным положением, делегировав чрезвычайно неприятную обязанность кроткому послушному несчастному сотруднику), но и, например, Сириуса (об этом свидетельствует знаменитая сцена на кухне, где мужики явно готовы друг друга убить еще до появления Гарри, и нам четко показывают почему — а между ними еще до Гарри письмецо на столе от Директора лежит). При этом все раздраженные и разгневанные отчего-то все-таки согласны (не без тыкания палочками друг в друга), что нет ничего важнее, чем овладеть окклюменцией, а потому, Гарри, хватай мешки, вокзал отходит, беги к Снейпу, занимайся как можно усерднее — и далее подобное по тексту. Гм.