— Мы это знаем, — кивнул Фергус.

— И вы сами не можете вызвать меня на поединок, — злорадно продолжил Мак-Линн. — Вы вожди, и я не объявлял войну вашим кланам.

— И это мы знаем. — Бейрон был сама невозмутимость. — Не теряй много времени, изощряясь в словоблудии, Мак-Линн, я наперед знаю все, что ты скажешь, поэтому я сразу покажу тебе нашего поединщика.

— И кто же это? — Кэннор оскалился. — Надеюсь, это не овцепас какой-нибудь?

— Нет. — Мак-Соммерс показал на меня. — Это Хейген, тан Западной Марки, ближник королевы Анны, владычествующей над землями Запада. Он достаточно знатен, чтобы выйти против тебя в поединке. И даже больше — хорошо, что у тебя самого достает родовитости для того, чтобы он оказал тебе такую честь.

Эк старик завернул. Я прямо себя зауважал.

— Ну ничего себе! — зашептала мне в ухо Тисса. — Это правда все ты?

Я дернул плечом: мол, не мешай. Интересно же!

— Я его не знаю, — скроил непонимающую рожу Кэннор, разглядывая меня. — Эй, тан, а тебе какой интерес со мной драться? И тан ли ты?

— Тан, тан, — перебил его Фергус. — Если надо, могу тебе показать его верительные грамоты. Что же до повода, к которому ты непременно прицепишься… Тан Хейген, напомните мне имя вашего друга, с которым вы плечом к плечу прошли не одно сражение?

Вот старый хрыч, как же он мне надоел со своими играми! И какие непростые мне в последнее время старички-то попадаются, а?

— Его полное имя Лоссарнах Мак-Магнус из клана Магнусов, лейрд Морригота, бейлиф Фассарлаха и Таргота. Только я и сам про это недавно узнал, ну то, что он Мак-Магнус и так далее. И еще — если я где ошибся в перечислении титулов, так прошу пардону, столько текста сразу фиг запомнишь.

— Все-таки он выжил, — снова сплюнул Мак-Линн. — Вот же недоглядел я, экая досада. И что тебе до него? Стоит ли умирать ради труса?

— Ты это, давай язык не распускай особо, — посоветовал я Кэннору. — Лейн воин, каких поискать, а ноги от опасности уносить всякому случалось. И не рассказывай мне, что тебя за стеной в лесу схомутали, потому что ты туда пастушку юную пошел соблазнять. Сам сдрейфил и сбежал, при этом всех бросил на гибель — и клан свой, и родню, и вон этого, на всю голову больного.

— И что с того? — цинично ухмыльнулся Мак-Линн. — Ну да, струсил и не стесняюсь этого. Я хочу жить и поэтому принимаю твой вызов, хоть ты его мне и не бросил еще. Я убью тебя и уйду из замка, и никто не посмеет меня остановить, потому что вы рабы своих законов, и в этом ваша слабость. А после я вернусь и всех вас перебью, по одному, как скот на бойне. Стрела в спину, яд, колдовство — я не вы — куски скал, закаменевшие навеки в своих глупых традициях. Я человек новой жизни, у меня есть цель, и я дойду к ней, я усею все трупами, да если понадобится, я залью кровью все Пограничье, весь Запад! И когда вы все сдохнете, я буду спать с вашими женами в ваших домах, ваши сыновья будут пасти моих овец, а ваши дочери — согревать постели моих воинов.

— Очень трогательная речь, — похвалил я его, сбрасывая со спины щит. — Забыл добавить в конце: «Однозначно, подонки», — и в кого-нибудь плюнуть. Все, закругляйся, пошли, потанцуем.