Сергеев кивнул Микки-Маусу, тот дружелюбно качнулся на тонких ножках, подтверждая, что друга понял, мол, ничего страшного не произошло, на солнце тоже пятна, терпи, на то и начальство на свете, а Сергееву многие позавидовали бы, так как «старик» при ближайшем рассмотрении совсем не так уж плох.
ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ МАЯ. СРЕДА
За дверью звонко смеялась женщина. Сергеев, решив, что звонок не услышали, нажал кнопку еще раз.
— Иду, иду! — Он узнал голос Павловой, одернув пиджак, провел ладонью по волосам. — Здравствуйте, проходите, — резко распахнув дверь, сказала Таня.
— Кто у вас так заразительно смеется? — спросил Сергеев. — На первом этаже слышно.
— Я. — Она улыбнулась. — Голос у меня хрипловатый, а смеюсь я звонко. Загадка для сыщика. Николай рассказывает, как выбивал деньги на Ленфильме.
Зверев сидел за столом, вертел в руке чашку.
— Добрый вечер. — Он чуть привстал.
— Здравствуйте, — ответил Сергеев. Присутствие Зверева нельзя было назвать приятной неожиданностью.
— Располагайтесь, Олег. — Актриса бросила на мужчин быстрый взгляд и открыла сервант. — Выпьете рюмочку? Николая соблазнить невозможно.
— К сожалению, я за рулем.
Зверев кивнул, откинувшись на стуле, с откровенной издевкой посмотрел на Павлову. Она делала вид, что занята перестановкой посуды.
— Два дня назад вы тоже были за рулем.
Зверев скорчил гримасу, которая означала: «Ах, так! Вы же встречались? Ну и что?» Сергеев, вздохнув, полез в карман за трубкой. Большинствуо мужчин только потому и курит, что всегда есть предлог отвлечься, не услышать вопроса, изобразить задумчивость. Таня повернулась, посмотрела на мужчин, осуждающе покачала головой.
— Ой! Если бы вы знали, какие вы противные!
— Таня! — в один голос воскликнули Сергеев и Зверев и рассмеялись.
— Стыдно должно быть, а вы смеетесь. — Она взяла с дивана какую-то книгу, протянула Сергееву. — Полюбуйтесь, Олег, как здорово издали Николая в Западной Германии. Он у нас совсем знаменитый.
Сергеев быстро перевернул страницу с дарственной надписью, стал разглядывать портрет автора. Зверев сидел за письменным столом с характерным упрямым наклоном лобастой головы и еще более характерной усмешкой в прищуренных глазах.
— Мировой снимок, правда? — Татьяна заглянула Сергееву через плечо. — Николай, деньги ты получишь?
Зверев пожал плечами, не ответил.
— Они должны заплатить!
— Они ничего не должны, — ответил Зверев, — но если я приеду, то часть гонорара мне выплатят. Так практикуется.
— Так тебе повезло! Ты же через неделю едешь туда. Разве нет?
— Не уверен, — ответил Зверев.
— Понимаете, он оформил туристическую поездку, — пояснила Таня Сергееву. — Николай пишет сейчас одну историю, она связана с Западной Европой, он поедет вдохновляться. Пусть не разыгрывает Дон Кихота, получит деньги. Верно?
Сергеев сделал вид, что не понял вопроса, посмотрел на оглавление книги.
— Это сборник?
— Да, и не очень удачный. Если бы издатель посоветовался со мной, я предложил бы ему другие вещи. — Зверев перехватил взгляд хозяйки, показал ей чашку. — Раз коньяк не пьешь, то и кофе не полагается?