С человеком абсолютно рациональным удобно иметь дело, математика даст ясные предсказания его поведения. Но вот у самого человека в голове математики нет, а есть инстинкты того зверя, от которого он произошел. И которые, как корни, питают все дерево цивилизации. Жизнь этого дерева, движение соков в его стволе называется экономикой.

Еще полвека назад экономика была похожа на классическую ньютоновскую физику, в которой действовали строгие законы и весь мир в теории можно было просчитать и назад — в прошлое, и вперед — в будущее, если бы нам были известны на какой-то момент все массы и скорости всех частиц. Частицы эти с точки зрения классической физики представляли собой абсолютно упругие математические точки. Каждая имела свои скалярные и векторные характеристики (масса, скорость) и передвигалась по определенной траектории.

Классический мир механистичен и фатален — поскольку в нем действуют жесткие физические законы, избежать предсказанных событий невозможно: законы приведут все твердые частички туда, куда велят формулы в соответствии с заданными начальными импульсами.

В начале ХХ века классическая физика начала испытывать некоторые трудности, а потом и вовсе заболела. Оказалось, беременна! Новорожденное чадо выглядело очень странно, но физикам пришлось привыкать: как-никак родное.

Все оказалось очень относительно! И весьма неопределенно! Выяснилось, что ничего с точностью предсказать нельзя. И не потому, что мы еще чего-то не знаем о мире, а потому, что мир «нечеток», он принципиально вероятностен! Частица в нем не занимает какого-то определенного положения, а значит, нет смысла говорить о траекториях. У частицы также нет определенных характеристик, вернее, они появляются только в момент замера.

Вот такой он странный, этот квантовый мир.

Как было хорошо раньше! Мир был твердым, конкретным и предсказуемым. Формулы все описывали вполне определенно. А теперь формулы выдавали вместо конкретного ответа только вероятность его получения. То есть с такой-то вероятностью электрон окажется тут. А с такой-то — вот здесь. Словно он имел свободу выбора! Это позже привело даже к спекуляциям на тему: а не имеет ли электрон действительно какого-то элементарного сознания?

Состояние системы (частицы) описывалось так называемой волновой функцией. И согласно этой формуле, до проведения измерения частица одновременно могла находиться в разных местах, причем в довольно большой области пространства. Условно говоря, с вероятностью 50% слева от наблюдателя и с такой же вероятностью справа от него. И только опыт, то есть проведенный замер, давал конкретный результат — частица оказывалась либо слева, либо справа.

Это мгновенное схлопывание частицы из виртуального облака в материальную точку назвали редукцией, или коллапсом волновой функции.

Получалось странно — словно частицы в микромире сами «не знали», где они находятся и в каком состоянии. Положение можно было узнать, только «задав вопрос», то есть проведя эксперимент. Внутренне физики долго не могли с этим согласиться и спорили, действительно ли у частицы нет никаких определенных характеристик, пока мы не провели опыт, или же они есть, но просто нам неизвестны. Вся прежняя история науки говорила за второй вариант. Но верным оказался первый, каким бы абсурдным он ни казался: пока не задан вопрос, пока не произведено измерение, частица находится везде и нигде конкретно — в так называемой суперпозиции.