— Зря ты так, дед, — буркнул Антон, упираясь прицельной риской в правое плечо старика. — Зря, но… я тебя понимаю. Ну, держи…

Выстрел отбросил мстителя назад, развернув по оси на полтора оборота — неловко заплетая ноги, раненый старик упал в грязь. Оружие, однако, из рук не выпустил — старый вояка! — неловко сел на колено, превозмогая боль, вскинул винтовку к левому плечу, быстро изготовился в сторону штабеля.

— А вот это уже лишнее, дед, — нервно бормотнул Антон, целя на этот раз в корпус — тут уж не до шалостей, дед стал нормальным врагом и автоматически попадал в режим работы «кто кого».

Шлеп! Вновь толчок в плечо, скачок прицела вправо вверх — чеченец, отброшенный выстрелом назад, рухнул в грязь и затих. «Винторез» шлепнулся в двух шагах

Выскочив из-за штабеля, Антон засеменил приставными шажками к «таблетке», держа ее на прицеле. Добравшись до деда, изъял винтовку, повесил на плечо стволом вниз, оценил состояние раненого. Амба. Почти готовый «минус», первая пуля пришлась ниже ключицы, вторая в диафрагму, легкая дрожь конечностей место имеет и хрип характерный, в общем, дойдет минут через пять. Тут уже никакая помощь не поможет.

— А не хрен было лезть, — буркнул Антон, бросая деда на произвол судьбы и приближаясь к машине.

В кабине лежала беременная чеченка.

Нехорошо так лежала: навзничь, спиной на моторной части, пальцы левой руки мертвой хваткой вцепились в рулевое колесо, правая зажимала рану на груди скомканной косынкой.

Верхняя треть правого легкого навылет — покрытый дерматином кожух моторной части богато оплывал густой темной кровью. Губы намертво закушены, из уголка рта обильно сочится кровавая слюна с пеной, мучительно цедит воздух короткими частыми глотками, в груди что-то сипло хлюпает. Огромный вздувшийся живот пульсировал, медленно сокращался в мелких судорогах.

— Ё-мое! — потерянно выдохнул Антон. — Мать твою за ногу! Тебя-то как угораздило?! Ты ж справа должна сидеть!

Метнулся к распахнутой двери отсека для транспортировки лежачих: так и есть, худющий пацан на носилках в солдатских обносках, лет девятнадцати-двадцати, славянин, салага совсем, ноги по щиколотку в бинтах, правая рука — тоже.

Отскочив от машины, Антон мгновенно оценил обстановку, поводя стволом в направлении окаймлявших место происшествия кустов. Тишина, пустота, никаких признаков постороннего присутствия. От брода, сильно прихрамывая на правую ногу, очень медленно тащится с автоматом «притертый», тяжко матерясь и потрясая кулаками. Со стороны станицы слышен слабенький гул приближающихся моторов — поднятая по тревоге ГБР будет минут через восемь-десять.

Ах, какая нехорошая картинка предстанет взору потревоженных станичников, во главе которых наверняка примчится сам атаман! Энша, прославленный ас ратного дела, палил черт знает в кого, подстрелил беременную бабу, уложил деда, зато упустил снайпера, который наверняка завалил двоих омоновцев, тяжело ранил еще одного и вдоволь поиздевался над оставшимися двумя. Ай-я-яй!

— Где снайпер?! — замогильным тоном вопросил Антон, возвращаясь к худющему салаге и потрясая у его носа грязным кулаком. — Где?!