Этот камень явно попал сюда недавно.

Я согнулся пополам, взял его кончиками пальцев обеих рук, выпрямился, чтобы лучше рассмотреть. Конечно, самая неопровержимая улика — это отпечатки пальцев, но с одного взгляда было видно — обнаружить их удастся только при очень большом везении. Камень со всех сторон был шероховатый, сплошь выбоины и вмятины, ни одного гладкого участка. Но я все равно держал его кончиками пальцев — да, отпечатки самая неопровержимая улика, но ни в коем случае не единственная. Я собрался перейти на менее зыбкую почву, как вдруг за моей спиной раздался голос:

— Ищете угольки из костра дьявола?

Я повернул голову. Конни Эмерсон. Она вполне могла дотянуться до меня рукой, а это значило, что она мастерица подкрадываться — если не принимать во внимание шум ручья.

Глаза ее лучились сильной, яркой голубизной. Я ухмыльнулся:

— Нет, золото.

— Правда. Ну-ка, покажите…

Она сделала шаг вперед, ступила на камень, лежавший под неудачным углом, ойкнула и завалилась прямо на меня. Особой опоры у меня под ногами не было, и я свалился, не удержав равновесия, — первую из десятых долей секунды истратил на то, чтобы удержать мой трофей в кончиках пальцев, но все равно не удержал. Я тут же вскочил и присел на четвереньки; Конни лежала, растянувшись во весь рост, но голова ее была приподнята, она изо всех сил за чем-то тянулась, и это «что-то» вот-вот могло оказаться в ее руках. Мой зеленовато-серый камень приземлился в одном футе от воды, и ее пальцы собрались его зацапать. Я не считаю, что голубоглазая блондинка и вероломство — синонимы, но если ей придет в голову швырнуть мой драгоценный камень в воду и посмотреть, много ли будет брызг, нужно всего две секунды… я нырнул вперед прямо по камням и прижал рукой ее предплечье. Она испустила вопль и выдернула руку. Наконец-то, нащупав опору, я привел себя в вертикальное положение и твердо поставил левую ногу перед моим камнем.

Она села, схватилась за предплечье, ошалело уставилась на меня.

— Вы что, горилла эдакий, совсем спятили? — вскричала она.

— Спятишь тут, — попытался объясниться я. — Золото с людьми и не такое делает. Смотрели «Сокровище Сьерра-Мадре»?

— Идите к черту, — она надула губы и выпятила подбородок, но негодовать молча не смогла. — Вы мне, кажется, руку сломали.

— Ну, значит, у вас кости из мела. Я ее просто погладил. Это вы чуть не сломали мне спину, — я заговорил примирительно. — В этом мире слишком много подозрительности. Я не подозреваю вас в покушении на мою жизнь, вы не подозреваете меня в намерении сломать вам руку — идет? Пойдемте от этих камней подальше, посидим на травке и все спокойно обсудим. Глаза у вас обворожительные. Может, прямо с этого и начнем?

Она подтянула ноги, положила руку — не ту, которой тянулась за моим камнем, — на валун, чтобы оттолкнуться, поднялась, осторожно прошла между камней к траве, взобралась на бережок и была такова.

У меня болели правый локоть и левое бедро. Это можно было пережить, но физическими травмами мои проблемы не ограничивались. Включая прислугу, в доме было шестеро или семеро мужчин, и, если Конни наплетет им с три короба и они примчатся сюда, может выйти легкий конфуз. Я уже и так из-за нее пострадал, выронив свой камень. Я наклонился и поднял его, опять-таки кончиками пальцев, выбрался с камней, обогнул берег и по дорожке вернулся к машине, камень уложил в аптечку клином, чтобы не перекатывался.