К моему удовольствию, он предпочел собственное вечное перо. Конечно, отпечатать такой патриотический абзац было бы для меня большой честью, но ведь от коммунистов можно ждать чего угодно — а вдруг один из них вытащит из кармана письмо от друга и вздумает сравнить «почерк» машинки? И невооруженным глазом можно будет заметить, что там и там «и» слегка скособочилась, а «р» не пропечатывается полностью. Поэтому я с радостью уступил Стивенсу место за моим столом. Закончив писать, он расписался и поставил свою фамилию на фотографии. Его примеру последовал Харви. Вулф прочитал текст, после чего поставили свои подписи и мы как свидетели. Тюбик с клеем был у Вулфа под рукой, и он стал приклеивать фотографию к верхней части листа.

— Разрешите взглянуть? — спросил Стивенс.

Вулф передал ему готовый документ.

— Вот какое дело, — сказал Стивенс. — Мы отдадим вам это, если у нас будет гарантия, что сегодня же Рейнолдс будет за решеткой. Вы говорили «до полуночи».

— Все верно. Так оно и будет.

— Как только мы услышим, что он арестован, вы сразу же получите вот этот документ.

Я прекрасно знал — хватка у них мертвая. Будь у него в руке, скажем, камень, я все равно бы его отнял, даже приди Харви на помощь товарищу по партии. Но лист бумаги сомнется, порвется… — Значит, его не арестуют, — заявил Вулф, нимало не расстраиваясь.

— Почему?

— Потому что этот документ — ключ, который и позволит его запереть. Иначе стал бы я городить весь этот огород? Это просто бред. Я собираюсь кое-кого сюда пригласить сегодня вечером, но мне нужен этот документ. Пожалуйста, не помните его.

— А Рейнолдс здесь будет?

— Да.

— Тогда мы приедем и привезем этот документ с собой.

Вулф покачал головой:

— Вы невнимательно меня слушаете. Эта бумага остается здесь — в противном случае вас просто вызовут повесткой в суд. Передайте ее мне, и я буду рад видеть вас у себя сегодня вечером. Это прекрасная мысль. Присутствовать на этой встрече от и до вам совершенно не нужно, но вы сможете отдохнуть в передней комнате. Устраивает?

На том в конце концов и сошлись. Они изрядно поупрямились, но Вулф был прав: крючок вошел глубоко. Они не знали, что Рейнолдс может выболтать в следующей статье, и хотели прижать его как можно быстрее, а Вулф стоял насмерть — без документа он и пальцем не шевельнет. В итоге он его получил. Договорились, что они вернутся часам к десяти, посидят в гостиной, а потом присоединятся к остальным.

Когда они уехали, Вулф положил документ в средний ящик.

— У вас перебор с фотографиями, — заметил я. — А мистеру Джонсу столько совсем не понадобилось. Ему было достаточно одного взгляда, потому что он его знал. Так?

— Ужин ждет.

— Да, сэр. А представляете, если Харви либо Стивенс — это и есть мистер Джонс? Забавное вышло бы совпадение, да?

— Нет. Что такое «совпадение», можешь посмотреть в словаре. Свяжись с мистером Арчером.

— Сейчас? Но ведь ужин ждет.

— Давай.

Это оказалась задача не из простых. На мой первый звонок окружному прокурору в Уайт-Плейнс ответил кто-то, кто был не в курсе. Тогда я позвонил Арчеру домой и узнал, что он будет только поздно вечером, но где он сейчас, мне не доложили, более того, с трудом согласились передать ему, что Ниро Вулф просил срочно позвонить. Я повесил трубку и приготовился ждать — от пяти минут до часа. Вулф сидел выпрямившись, нахмурив лоб, губы плотно сжаты; ужин явно был под угрозой. Вскоре его вид стал действовать мне на нервы, я уже собрался предложить: идем обедать, но тут зазвонил телефон. Это был Арчер.