Галина Станиславовна, несмотря на своё заявление, никакой уборкой и не думала заниматься, а сразу приступила к допросу. На меня посыпался град вопросов о семье, личной жизни, планах на будущее и прочих вещах. Как я ни пыталась отделываться общими фразами, ей удалось вытянуть из меня достаточно подробностей.

Сопротивлялась я не потому, что стыдилась своей семьи или собиралась что-то скрывать. Просто мне не нравилась непоколебимая уверенность женщины, что все должны делать то, чего она требует. И хотя я внутренне возмущалась, прекрасно понимала, что сил противостоять ей у меня недостаточно. Вспомнила слова Артёма, что с его матерью лучше не спорить, и немного успокоилась. Похоже, сам он тоже не способен с ней совладать.

Подумав об Артёме, я снова ощутила обиду. Не ожидала, что он так просто бросит меня на съедение. Как раз в это время он и заглянул в комнату. Заметил моё мрачное лицо, спрятал улыбку и повернулся к Галине Станиславовне:

– Мам, ну всё! Сашу я забираю, она мне нужна.

– Хорошо, сынок, – не стала спорить та, уже получив от меня всё, что хотела. – Идите, дети, отдыхайте, завтра у вас рабочий день. А я с Николаем розами займусь. Давно собиралась кое-что пересадить.

В спальне Артём сразу попытался меня обнять, но я оттолкнула его и устроилась в кресле, хмуро глядя в сторону. Он наклонился ко мне и позвал:

– Саш! Ну чего ты дуешься? Я же быстро вернулся.

– Ага, быстро! Мне показалось, прошло три часа, на столько вопросов я успела ответить. Зачем ты это сделал?

Артём засмеялся, устроился в кресле и посадил меня к себе на колени. Заглянул в глаза и серьёзно произнёс:

– Просто я вижу, ты её боишься. А я хочу, чтобы ты к ней привыкла.

Его нетерпеливые руки в это время проникли мне под футболку. Пытаясь сдержать участившееся дыхание, я прошептала:

– Зачем?

– Так надо, – пробормотал он, освобождая меня от одежды. Я хотела задать ещё вопросы, но его губы уже путешествовали по моему телу, исследуя его выпуклости и впадинки. И все мысли быстро покинули мою глупую голову.

– Со СМИ вы отлично придумали, – похвалила я Трунова, – немало крови Колесникову попортили. Вот только кредит он всё-таки получил. А это ваша недоработка!

– Слушай, по-моему ты меня переоцениваешь. Думаешь, я способен повлиять на все банки не только в нашем городе, но и в столице? Если бы это было так, я бы сидел не здесь, а где-нибудь на Гавайях, и в ус не дул.

– И всё же это даёт Колесникову передышку. А надо, чтобы земля горела у него под ногами.

– Давно хотел спросить, чем он тебе так насолил? – хмыкнул мой собеседник.

– Не ваше дело.

– Да ладно, мы же союзники. Могла бы и поделиться информацией.

– По-моему, я только и делаю, что делюсь с вами информацией.

– Слушай, Эриния… Чёрт, нет, это очень глупо, я не могу так тебя называть. Придумай другое имя.

– Хорошо, зовите меня Прасковьей.

– Ты что, издеваешься? Может, хватит уже!

– Тогда наплюйте на все имена и переходите к главному. Как нам добить типографию?

– Вот мне интересно, – Трунов продолжал испытывать моё терпение. – Тебе его вообще не жалко? Мужик работал, бизнес строил, а ты собираешься всё разрушить.