Мистер Сингх поправил выбившийся галстук. Мы пережили момент интимной близости, и я видела — он тоже это понимает. Он посмотрел в окно — может быть, чтобы не встречаться со мной взглядом, — и я сказала:

— Вы женаты, мистер Сингх?

Лицо его потеплело и потемнело.

— Да, миссис Митчелл. Надеюсь, вы не думаете…

— Вовсе нет. Извините меня, вопрос действительно слишком личный.

— Сегодня мы поделились не только фактами, но и чем-то большим. Я женат уже несколько лет и счастлив в браке.

— Вы женились по сговору?

— Конечно. Во время брачной церемонии мы, сикхи, молимся о том, чтобы всегда оставаться друзьями. Мне повезло. Мы с женой добрые друзья.

— Понятно. — Как это по-индийски — принимать жизнь такой, какая она есть, и с самого начала признавать брошенный ею вызов. — Значит, в Индии все браки — это просто дружба?

Он улыбнулся:

— Только хорошие.

По пути домой я попыталась оживить то чувство, что испытала в затемненной спальне, но оно уже начало блекнуть. Такова природа эмоций. А потом я поняла, как должно быть: нам с Мартином нужно выковать дружбу, которая переживет прошлое, и создать такое будущее, ради которого стоит жить. Для меня пришло время двигаться дальше. Я не пойду за Мартином в его самоубийственный ад и не позволю, чтобы Билли рос в аду.

Слово «развод» сложилось у меня в голове большими черными буквами, апокалипсическим оповещением близкой катастрофы. Я любила Мартина и всегда буду его любить, но я не допущу, чтобы моя жизнь стала памятником его вины. Подобно Аделе и Фелисити, я выберу радость, а Мартин волен поступать по-своему.

Я посмотрела на часы — до поезда на Лахор оставался еще час. Я окликнула возницу:

— Отвезите меня на вокзал.

Мартина на вокзале не было, и я решила ждать. Прибывший поезд проскрипел тормозами, и на платформу хлынула зыбкая человеческая волна, живая и эфемерная. Молодые люди с крашенными хной волосами предлагали чай и пан; мужчина, голый, если не считать тряпочки, удерживавшейся на бедрах бечевкой, стоял, раскинув унизанные золотыми браслетами руки; благодушная индийская корова с прекрасными глазами неспешно прокладывала путь через толпу.

Торговля шла бойко, закуски и чай переходили из рук в руки; снявшиеся со своих мест индусы сходили, снявшиеся со своих мест мусульмане входили, передавая через окна тяжелые сундуки и криками подгоняя родственников. В конце концов поезд, недовольно пыхтя, тронулся, и торговцы, успокоившись, опустились на корточки — ждать следующий. Я бы узнала Мартина даже со спины — несмотря на его загар, его биди, его курту Его просто не было здесь, и я не знала, беспокоиться мне или надеяться. Я наняла рикшу и отправилась на телеграфную станцию, но, когда вошла, Уокер сообщил, что мой муж уехал в Лахор.

— Но на вокзале его не было.

— Ну, здесь его тоже нет.

Я поехала домой, потому что больше было некуда. Мартин сидел в плетеной качалке на веранде, а Билли играл с Дружком в перетяжки. Щенок свирепо рычал, вцепившись мелкими, но острыми зубками в прутик, Билли хохотал, а Рашми, устроившись в уголке, дремала.

— Мам, а тебя папа ждет! — крикнул Билли, когда я поднялась по ступенькам.