– Мирослав, – ответила она, улыбаясь, и обвела присутствующих ясным открытым взглядом.

– А меня Ганя.

– Верно, не ждала столько гостей?

– Сегодня тут вы, а завтра опять москали придут. Вчера только шесть человек было вместе с унтером. Вон в той комнатке жили. А как ваши сегодня на них пошли, тут они и побежали домой.

– А муж твой где?

– У них же служит, у москалей. Призвали его. Солдат, как и ты вот.

– Как же ты одна здесь живешь? Как уцелела?

– А со мной отец, старик. Он вчера с вечера ушел в город за керосином. Москали уже сколько раз грозились прогнать нас. Да мы никак не уходим. И когда только этому конец настанет?!

– Мы бы и сами не прочь узнать, – сказал Эрвин и передал солдатам содержание разговора.

– Да, не мешало бы кончить.

– А что ж, – сказал Виола задумчиво. – Это только от нас самих зависит. Я, к примеру, закончил начисто.

– Н-ну, Иошка, бросьте, – оборвал его Эрвин. – Спешить вредно. Знаете поговорку: не говори гоп, покуда не перескочишь.

Лицо ефрейтора потемнело. Брови сошлись в одну линию. Он вздохнул. Потом добавил:

– Спросите у нее, нет ли здесь еще кого.

В это время со двора послышался голос Кирста.

– Сюда, пан, идите сюда!

Все торопливо вышли на крыльцо.

– Разрешите доложить, господин взводный, двоих москалей поймал. Сидели на гумне, словно аисты.

Впереди Кирста стояли два русских солдата. Эмбер Петер схватился было за винтовку.

– Ты потише, – успокоил его Эрвин и распорядился ввести пленников в дом.

Один из них был пожилой солдат, громадного роста, с широкой окладистой бородой. Другой – смуглый парень лет тридцати, невысокий, с тонкими усами и внимательными умными глазами. Оба выглядели совершенно спокойными.

– Что вы искали на гумне? – спросил Эрвин по-словацки.

– Пан, мы сдаться задумали.

– Кому сдаться?

– Так вам же! Хоть сейчас. Пожалуйста, проводите нас.

– Куда это?

– Да к вам, в Австрию, – махнул рукой бородач в сторону венгерских окопов.

Жест был такой выразительный, что перевода не понадобилось. Солдаты расхохотались. Особенно шумно выражал свой восторг Кирст, отлично понимавший по-словацки. Молодой русский улыбался и внимательно разглядывал окружающих.

– Значит, вы хотите сдаться в плен? – переспросил Эрвин.

– Точно так, – подтвердили русские в один голос.

– Долой войну?

– Тьфу! – плюнул бородач. – До смертушки надоела.

– Ну ладно, – махнул рукой Эрвин. – На первое время останьтесь здесь.

Русские молча сели на скамью у окна, достали кисеты с табаком и стали неторопливо свертывать «козьи ножки».

– Что нам делать с ними? – обратился Эрвин к Виоле.

Тот пожал плечами.

– Я проведу их, – раздался вдруг голос Петера.

Ефрейтор резко обернулся.

– Куда это? Без моего приказания – ни на шаг за ограду. Понятно? – строго отрезал Эрвин.

– Так точно! Слушаюсь, – козырнул Петер, вытягиваясь. – Я только хотел сказать, что я бы показал им дорогу.

– Знают они дорогу без тебя. И вообще они свою дорогу отлично знают, не то что ты, – злобно огрызнулся Кирст.

Эмбер Петер покосился на старика и вызывающе бросил:

– Ты бы лучше спросил, куда они спрятали оружие.

Кирст обратился к русским.