По табличкам, возвышающимся над рядами, расположенными полукругами внизу, в зале, я понял, что делегаты рассядутся в соответствии с французским алфавитом. Чтобы увидеть советскую делегацию, которой предстояло разместиться в глубине зала в левом его углу, если смотреть сверху, я должен был во что бы то ни стало найти себе свободное место справа. Но как назло все места в правой части галереи были заняты. Я растерянно озирался, стараясь увидеть кого-либо из знакомых журналистов, советских или иностранных — все равно. Где-то в отдалении мелькнуло лицо Юрия Жукова, которому, конечно, было не до меня. Потом увидел направлявшегося к двери Клауса… И вдруг услышал совершенно незнакомый мне голос:

— Prego signore[32].

Я повернулся. Молодой черноволосый человек, несомненно итальянец или француз, расположившийся почти вплотную у правой стены, энергичными жестами манил меня к себе. На коленях у него лежали две фотокамеры, одна — с длинным телевиком.

— Руссо? — спросил он, когда я приблизился к нему, и тотчас же осведомился: говорю ли я по-итальянски или по-французски?

Эти-то его вопросы я понял, хотя ни итальянского, ни французского языка не знал.

— Руссо, руссо! — забормотал я.

— Итальяно! — сказал мой новый товарищ, тыча пальцем себе в грудь. Потом резким движением он сорвал клейкую ленту с фотокамеры, лежавшей на соседнем стуле, и повторил:

— Прего!

Я ответил:

— Мерси! Милле грация! — И этим исчерпал до дна весь свой словарный запас.

На помощь мне поспешил другой незнакомец, сидевший позади итальянца.

— Вы говорите по-английски? — спросил он.

— Да, да! — обрадованно ответил я.

— Этот итальянец утверждает, что видел вас в каком-то пресс-баре. Слышал, как вы спорили там не то с англичанином, не то с американцем. О чем спорили — я не понял.

— А вы американец? — сам не зная зачем, спросил я.

— Нет, я швед, — ответил он.

Не успел я усесться на предложенный стул, как услышал оклик от двери на родном русском языке:

— Эй, Воронов? Какого черта ты здесь ошиваешься?

Я вскочил, поднялся на цыпочки и разглядел наверху у двери корреспондента ТАСС Подольцева, того самого, который в первый вечер моего пребывания здесь помог мне пройти процедуру аккредитации.

— Займи место и быстро ко мне! — снова крикнул Подольцев таким категорически-командным тоном, какому позавидовал бы, наверное, армейский старшина-сверхсрочник.

Я автоматически подчинился этой команде.

— Займите же место! — напомнил мне швед, вытаскивая из кармана и протягивая мне катушку «скоча». — Прилепите к стулу что-нибудь. Визитку. Носовой платок. Ботинок, наконец!

Я прикрепил свою папку с «инструкциями», положил на нее портативный приемничек, заранее нажал кнопку под номером, соответствующим переводу на русский, и стал пробираться к Подольцеву.

— Сейчас начнут прибывать делегации! — услышал я от него. — Ты что, не собираешься посмотреть на это?

— Надо бы.

— Тогда айда вниз!

Сломя голову он помчался по лестнице, по которой я несколько минут назад поднимался сюда. Следуя за ним, я опять оказался в том же самом холле, где только что расстался с Томулайненом. Но теперь тут многое изменилось.