— Девушка в кругу зрелых мужчин, — задумчиво проговорил он, и его улыбка стала по-настоящему азартной. — Это была бы интересная игра. Вот что, душа моя, пиши мне иногда о своем поместье, людях, предложениях. Мне полезно иногда отвлечься на разные… жизненные случаи.

Я неуверенно кивнула, хотя пока смутно понимала, что же так заинтересовало Правителя.

— И начни все же с лошадей. Потанцуем?

Не дожидаясь ответа, он сам взял меня под локоть и потянул вперед. Я оценила его способность ставить в тупик. И, несмотря на быстрый переход с одного на другое, все равно уточнила:

— Почему с лошадей?

— Едят много, — весело проговорил он. — Они и конюхи.

— Все дело в еде?

— Не только, но упоминать во время танца навоз — плохой тон.

Венец из кармана он так и не достал. Можно было представить, что мы обычные танцующие, на любом из балов в любом королевстве. Можно было бы, да. Если не смотреть на серебристо-снежные волосы и лукавые серо-зелёные глаза. Если забыть, что у него, наверное, острые уши, слишком хрупкое телосложение и он Правитель эльфов. Если просто улыбаться, когда он шутит, и ехидничать в ответ, чтобы увидеть, неровную ухмылку.

Может ли всё болеть, если ты всю ночь спал, не пьянствовал, и тебе еще нет семидесяти? Вполне, если идти три дня след в след за Астером, у которого длина шага переваливает за метр. Такая простая истина обрушилась, как глыба льда и заставила задуматься, что, возможно, я уже не так молода, как представлялось.

Практика оказалась непростой. После портала нам открыли тропу к последней точке, где был всплеск, и сработали сигналки. Мы их обошли, я покладисто все записала и… началось. Туман появился резко. За секунду он сгустился, поднялся почти до пояса и закрутился вихрем, превращаясь в опасную фигуру. Первым среагировал Том. Он бросился вперёд, выпуская когти и скаля клыки. Сразу же вокруг возникли щиты, а Астер с Даном быстро развеяли возникших призраков. Но это было лишь начало. В первый день мы встретились с ними четыре раза. Во второй и третий около шести. Мы были постоянно начеку и почти не разговаривали. И только вечером, за охранным контуром на почтительном расстоянии от болот, расслаблялись. Ели, смотрели на костер и немного играли в скир. И несмотря на то что прошло всего три дня, казалось, что мы так живем несколько месяцев.

Хотя в целом Астер нас берёг. Нас не торопили, обед начинался почти по расписанию, но было тяжело. Я каждый вечер шептала заговоры, поила всех прихваченными зельями и сделала отвар, придающий сил. Но все равно к моменту, когда Дан доставал колоду карт, накатывала жуткая усталость. Я проигрывала чаще графа и Салганта, вместе взятых. И, если бы мы ставили одежду, на мне, вероятно, давно бы ничего не осталось. Но мы играли на жёлуди.

В первый день Дан расспросил Салганта о только ему ведомых желудях, из которых делают тоники для кожи. И теперь мы все их собирали. Почти развлечение.

Вообще, Дан оставался единственным кому почти всё нравилось. Граф как всегда придерживался нейтралитета, не подозревая об этом, просто сохраняя обычное каменное выражение лица. Страдали в основном мы с Салгантом. Эльф в этот раз болезненно переживал поход в болота. Его магия откликалась очень слабо, и он глубоко грустил. Часто мы шли с ним рядом, тихонечко вздыхая и жалуясь, каждый о своем. Он о деревьях, которые молчат и земле, которая ворчит, я о натертых ногах и далекой мягкой кровати. Мы напоминали двух старых кумушек, не забывающих ни одной своей болячки. Переговаривались, пытались поднять себе настроение как-то, но, в основном, мы шли, собирали желуди и уютно молчали. Хотя, возможно, не только болота так влияли на Салганта. Его не отпускала та размолвка Амисал и Галатэля. И бесполезно было что-тс говорить. Для него оказалось ударом, что его отец и дядя могут не разговаривать из-за поступка его матери.