Насколько Рекс понимал, Самми ожидало направление к психологу или куратору, чтобы те вынесли суждение о его наркотической зависимости и суицидальных наклонностях.

Машина повернула и остановилась на гравийной парковке у входа в телецентр. Рекс расплатился и, не дождавшись чека, побежал к стеклянным дверям.

Сильвия поднялась с одного из странных кресел и заторопилась ему навстречу. Лицо приятно подкрашено, уложенные феном волосы падают на шею и скулы.

— Ты не побрился.

— Разве? Значит, забыл. — Рекс провел рукой по подбородку.

— Позволь взглянуть на тебя?

Ее взгляд прошелся по мятой куртке, нечесаным волосам и покрасневшим, припухшим глазам.

— Нарезался. Просто не верится!

— Ну хватит, я над этим работаю, — угрюмо сказал Рекс.

— Дыхни, — коротко потребовала Сильвия.

— Нет, — улыбнулся Рекс.

— Жалко тебя, но при чем тут жалость… Если ты и дальше будешь позориться, ТВ-4 просто прекратит сотрудничать с тобой.

— Да, ты уже говорила.

— Дыхни, или я не выпущу тебя к камерам.

Рекс покраснел, дыхнул Сильвии в лицо, встретился с ней взглядом и зашагал к шлюзовой двери.

Молодая женщина подбежала к стеклянным дверям студии, протащила карточку-пропуск через устройство и придержала дверь, чтобы впустить Рекса и Сильвию.

— Мы еще успеваем, — выдохнула она.

Рекс стал подниматься в гримуборную, но ему вдруг стало плохо на крутой железной лестнице. Пришлось остановиться и постоять, держась за железные перила, прежде чем двинуться дальше.

Он миновал комнату для завтрака, где ждали приглашенные гости, и в своей уборной сразу подошел к раковине. Умылся и прополоскал рот холодной водой, сплюнул, вытерся салфеткой.

Когда он переодевался в висящий на вешалке отутюженный костюм и поварской передник, у него дрожали руки.

Потом он потрусил в гримерную, и молодая женщина, дожидавшаяся в коридоре, последовала за ним.

Рекс уселся в парикмахерское кресло перед зеркалом. Пытаясь справиться с нервозностью, он поглядывал на поток новостей о большом заказе на пассажирские вагоны «Вольво»; одна гримерша брила его, вторая смешивала тональный крем.

Через равные промежутки времени звучала реклама: «Звездный повар Рекс делится лучшими советами, как победить похмелье».

— Я не спал ночью ни минуты, — выдавил Рекс.

— Да, но мы с этим справимся, — заверила грамерша и прижала влажную губку к его отекшим глазам.

Рекс снова подумал о Самми — как тот был маленьким и сказал свою первую фразу. Стоял холодный осенний день, сын играл в песочнице — и вдруг поднял глаза, похлопал по земле рядом с собой и сказал: «Папа, садись».

Он не хотел детей, не хотел, чтобы Вероника забеременела. Он хотел только пить, готовить еду и трахаться.

Гримерша в последний раз провела пальцами по его волосам, чтобы они легли гладко.

— Почему люди сходят с ума по готовке? — риторически спросила она.

Рекс рассмеялся, сказал ей «спасибо» за то, что она снова сделала его человеком, и поспешил в телестудию.

Звукоизолирующие двери закрылись. Рекс незаметно проскользнул в студию, увидел хозяйку утреннего эфира Мию Эдвардс — та сидела на диване, беседуя с писательницей с розовыми волосами.