— Дом привели в порядок, там не осталось ни следа того, что случилось ночью, — закончил Вернер.

— Я все думаю о семье, — тихо сказал премьер-министр и перевел взгляд на окно.

— Мы не посвящаем их в случившееся, это дело высшего уровня секретности.

— Вы утверждаете, что положение серьезное, — заметил министр, одновременно отвечая на смс.

— Да. Есть особые обстоятельства, из-за которых мы попросили о немедленной встрече.

— Но вам известно, что вечером я улетаю в Брюссель. У меня действительно нет времени на все это.

Сага почувствовала, что кожа комбинезона прилипла к потным ягодицам.

— Мы имеем дело с профессиональным или полупрофессиональным убийцей, который держится в рамках своего задания, — начала она и попыталась немного приподнять зад над сиденьем.

— Служба безопасности вечно верит в теорию заговора. — Министр снова посмотрел в телефон.

— Преступник использовал полуавтоматический пистолет с глушителем, который охлаждает газы, — продолжила Сага. — Он убил министра иностранных дел выстрелом в правый глаз и подобрал пустую гильзу, наклонился над трупом, приставил дуло к левому глазу, выстрелил и подобрал гильзу, повернулся…

— Ну ладно, ладно. — Министр посмотрел на нее.

— Убийца не стал отключать сигнализацию. Но, несмотря на то что вой перебудил всю округу и полицейские уже мчались туда, он остался на месте преступления и вынул пули из деревянного пола и стен, прежде чем покинуть виллу. Он знал, где расположены камеры наблюдения — его нет ни на одной записи… И я готова поспорить, что техники не найдут ничего, что подвело бы нас ближе к нему.

Сага замолчала, глядя на министра; тот отпил норвежской воды, поставил тяжелый стакан на лакированное дерево столика и провел рукой по губам.

Машина проплыла через дипломатический городок и покатила по северному Юргордену. Слева ширились поросшие травой поля Ердета. В семнадцатом веке здесь был военный плац, но в наши дни видны только собачники и прогуливающаяся публика.

— Так это была казнь? — хрипло спросил министр.

— Мы пока не знаем, в чем дело, но, возможно, речь идет о разновидности шантажа. Преступник пытался получить доступ к секретной информации, — пояснил Вернер. — Возможно, министра иностранных дел вынудили сделать какое-то заявление «на камеру».

— Звучит не очень хорошо, — прошептал премьер-министр.

— Мы уверены, что речь идет о политическом терроризме, даже если никто не взял ответственности за преступление, — ответил Вернер.

— О терроризме?

— В доме министра находилась проститутка, — сказала Сага.

— У него свои сложности. — Премьер-министр слегка втянул воздух в ноздри орлиного носа.

— Да, но…

— Довольно!

Ворона сорвалась и улетела с дороги, закружились над землей несколько листьев, на выгоне под жидкой моросью стояла одинокая лошадь.

Сага покосилась на премьер-министра: взгляд у того был отсутствующим, рот напряжен. Пытается свыкнуться со случившимся? Убит министр иностранных дел из его кабинета. Может быть, сейчас он, напуганный, вспоминает, когда такое было в последний раз.

Серым осенним днем 2003 года тогдашний министр иностранных дел Анна Линдт с подругой зашла в магазин, где на нее напал мужчина, который нанес ей несколько ножевых ранений — в грудь, руки и живот.