— Ты опоздала, — сказал Руслан, стоило мне появиться в кухне.

Он стоял прямо напротив двери, опираясь о стол. Руки его были скрещены на груди, взгляд направлен прямо на меня.

Вздрогнув, я остановилась. Что говорить ему, если он снова начнёт задавать вопросы? Уже почти готовая сказать ему о пансионате, о своём побеге, сейчас я не была уверена, что стоит делать это.

— Извини, — сдавленно отозвалась и подошла ближе, не дожидаясь, пока он повторит.

Злить его не стоило, тем более что, кажется, он и так был мной не очень доволен.

Пройдясь по мне взглядом Руслан, ничего не сказав, взял со стола бутылку и откупорил её. От негромкого хлопка я вздрогнула и тут же заставила себя успокоиться. Не думать об Анне, не думать о том, что случилось. По крайней мере, пока я снова не останусь одна.

— Тебе идёт этот цвет, — протянув мне бокал, сказал Руслан.

Цвет… Я вспомнила про новое платье. Нежно-розовое, с кружевной отделкой, оно и правда было настолько красивым, что надев его, я с минуту простояла у зеркала.

— Оно очень красивое, — честно сказала я. — И кружево… — коснулась груди, где поверх ворота шла изящная отделка, без которой вырез был бы просто непристойным.

— Кружево… — он приблизился, дотронулся до кружева, украшающего ворот платья и, внезапно сжал его. — Это лишнее, — дёрнул.

Я ахнула, когда ткань, затрещав, подчинилась его силе.

Он дёрнул снова, обрывая его до конца.

— Так лучше, — провёл пальцами по краю ворота, по груди. — Да, так намного лучше, — выговорил немного сипло, неспешно и отбросил кусок платья к столу.

Ладонь его опустилась на моё бедро. Бокал у меня в пальцах дрогнул, когда Руслан, обхватив ягодицы, смял их — грубо, без церемоний.

Дыхание его коснулось моего лица. Резко прижав к себе, он потёрся о меня пахом, и я ощутила его твёрдость. Так же было с Борисом, когда он трогал меня. Вот только… Страх, поднявшийся внутри, неожиданно смешался с какой-то незнакомой раньше тревогой.

Бокал в руках дрогнул. То, что Руслан налил, прохладой плеснулось на кисть. Кажется, это было белое вино. Где-то на краю сознания мелькнуло, что белое вино обычно подают прохладным. А к нему…

— И это тоже лишнее, — собрав подол, он рванул кружево, идущее по низу.

— Не надо, — горячо попросила я, когда оно не поддалось с первого раза. — Пожалуйста, Руслан. Оно такое красивое. Оно так мне нравится.

— Что нравится тебе — не важно, — процедил, разрывая платье. — Главное, что нравится мне.

Демонстративно он разжал кулак, позволяя обрывку ткани упасть. Забрал у меня бокал и сделал глоток, а после резко собрал мои волосы, заставив запрокинуть голову и грубо впился в губы.

— М-м… — попробовала я отвернуться, но он потянул сильнее.

Язык его оказался у меня во рту. Не понимая, что происходит, я судорожно глотнула воздух. Упёрлась ему в грудь ладонями, попробовала оттолкнуть, но он не сдвинулся с места.

Я задыхалась, терялась, чувствовала, как он сминает меня, чувствовала его напор, его жёсткую хватку. Язык его втолкнулся глубоко, лишая возможности дышать.

— Зверёныш… — просипел он, на миг отстранившись, и ещё крепче сжал мои волосы. Провёл по бедру и впечатал в себя.