Фил увидел медведя в последний момент. Однако он успел подставить копье и упереть его одним концом в камень. Острый наконечник глубоко вошел в тело зверя, но древко переломилось. Фил упал между валунами и выскользнул из-под туши медведя. Шатун достал его лапой, отбросил на камни. Зул, вложив в удар всю силу, обрушил топор на череп зверя. Медведь со слепой яростью бросился на охотника и снова напоролся на копье. Взревев от смертельной раны, зверь медленно завалился набок.

Зул добил шатуна и бросился к товарищу. Но Фил уже отдал себя во власть духов: падая, он ударился головой об острую грань камня.

Потеря каждого мужчины ранила Гирра. Пятый раз деревья сбросили зеленые шкуры, пятый раз на землю упал белый холодный песок с того времени, как племя начало строить два новых, очень больших, загона. В первых загонах трава росла хуже и хуже. Мужчин в племени не хватало. Нескольких снова придавило деревьями, Фила убил медведь-шатун. Прошло восемь лет и зим с той ночи, как лесное племя победило туров, загнав их в западню, однако стадо в неволе не росло. Для молодых туриц не было загона и вожака, все бычки приходились им братьями по отцу. Взрослые турицы старели, некоторые из них не давали приплода, и их приходилось убивать. Постарел и бык-вожак. При появлении людей он не защищал самок и приплод, угрюмо уходил в сторону, опустив однорогую голову. Это вполне устраивало лесное племя[7], важно, что он давал приплод. Да и заменить его молодым быком можно было в любой момент: из трех десятков взрослых туриц только одна будет матерью молодому вожаку. Гирр крепко запомнил предупреждение сына Барса о том, что нельзя пускать к самкам родственного вожака.

Великий вождь надеялся к концу зимы закончить сооружение новых загонов, а весной снарядить наконец отряд в южное племя. Надо было пригнать от сына Барса двух туров-вожаков из домашнего стада, чтобы получать от старых и молодых туриц не дикий, а полудомашний приплод, для которого не нужны столь прочные загоны. Тревоги и заботы терзали только вождя, а родичи были довольны. Племя имело в достатке рыбу, стало больше мяса. Чего еще нужно?

В поселение два раза приплывал вождь племени Чистой реки, привозил в подарок связки мягких соболиных шкурок, добывать которые охотники Чута ходили далеко на север. Дети, что зимовали у Синей реки, стали девушками и юношами, но мужчин в северном племени было все еще мало.

— Через одну-две зимы мое племя окрепнет. Пришлю к тебе отряд не с войной, а с помощью, — пообещал Чут.

— Женщины лесного племени дарят не только девочек, — улыбнулся Гирр. — Через несколько зим наши юноши станут мужчинами. Моя женщина Лань подарила мне и роду кроме Кит и Груна еще трех сыновей.

— Пришлю к тебе отряд ради своей выгоды, — продолжил начатую мысль вождь племени Чистой реки. — Задумал и я делать загон для туров и место выбрал. Великий вождь, не боясь осенней стужи, сам пришел с помощью, привез пищу и шкуры, когда мое племя было обессиленным. Великий вождь взял наших детей в свои хижины и спас их от голодной смерти. Он оставил двух мужчин, которые научили нас добывать огонь, плести ловушки для рыб и делать посуду из глины. Великий вождь не откажет и теперь принять наших молодых мужчин строить вместе с ним загоны и научиться его умению.