Дура.

Я нагнал ее уже на третьем прыжке и безжалостно ударил в основание шеи, на корню гася любую мысль о сопротивлении. Шестой шейный позвонок такой хрупкий… а рядом с ним располагается такой важный нервный узел… если знать, куда бить, человека можно одним движением превратить в калеку. Конечно, если императору захочется избавить несостоявшуюся убийцу от паралича, один из целителей ее вылечит. Если же нет – лежать ей неподвижной колодой до конца своих дней. Беспомощной и никому не нужной, кроме императорского палача.

«Все, хватит. Никаких больше ошибок», – хмуро подумал я, проследив, как девица с коротким всхлипом упала, безвольно раскинув руки и ноги. Самостоятельно передвигаться она больше не могла. Магички из нее тем более не выйдет. Но я на всякий случай двинул ее кулаком по затылку. А когда девка потеряла сознание, проворно обыскал. Убедился, что у нее не припрятано под одеждой неприятных сюрпризов вроде третьего стеклянного шарика с гадостью неизвестного происхождения. На всякий случай выудил и отбросил подальше связку из четырех артефактов, которыми непременно заинтересуется Тизар. Только после этого обратил внимание на собственный плачевный вид. Машинально призвал ближайшую зеленую нить. Залечил раны. Стряхнул с себя стеклянные осколки. Так же машинально провел по лицу ладонью, стирая с него подсохшие коричневые комочки. А затем зацепил за что-то локтем. Неожиданно обнаружил, что с висящего на груди перстня тоже слетела маскировка, и несильно вздрогнул.

Твою ж мать! Только этого не хватало!

Убедившись, что дурацкое заклинание даже сейчас пытается сожрать чудом уцелевшую одежду вместе с кожаной перевязью и закрепленными на голенях и предплечьях ножнами, на которых уже расползались подозрительные черные пятна, я предпочел снять цепочку вовсе. После чего спрятал ее в кулаке, не надеясь на сохранность карманов, откуда она могла вывалиться в самый неподходящий момент, и только после этого настороженно обернулся.

Тронный зал из некогда великолепного, красиво убранного помещения превратился в усеянный обвалившейся штукатуркой и стеклянными осколками танцпол для сумасшедших. Ходить по нему следовало, как по минному полю. Заодно старательно присматриваться, чтобы на голову что-нибудь не свалилось, заранее обходить покореженные стены, по которым словно стреляли из крупнокалиберных пушек. И очень аккуратно огибать валяющиеся тут и там люстры, похожие на громадных дохлых пауков.

От поставленной мною защиты и впрямь осталось одно название – несколько десятков вертикально висящих нитей… грубо порванные каналы на потолке и в полу… вяло вытекающая из разноцветных обрывков магия… все это дополняло картину разрушений и заставляло всерьез обеспокоиться за судьбу присутствующих здесь магов.

К счастью, с его высочеством все было в порядке. Он уже выпутался из моей ловушки и, как это частенько бывало, пребывал в состоянии тихого бешенства. То есть, на людей еще не бросался, но зыркал по сторонам с таким видом, что, если бы взглядом можно было убить, от меня осталась бы кучка праха.