Первой ее заметила Люся и побежала к ней.

– Соня, Сонечка, как хорошо, что мы тебя встретили!

Соня близоруко щурилась, но потом всех узнала.

Мы стояли возле забора университета – чуть сзади вдали возвышались причудливые грани фасада Музыкального театра.

– Как понимаешь, мы по вашу душу, – сказал Кюхельбекер. – Давай сверим с тобой наши таблицы. Как поле? Есть надежда вскоре увидеть окно?

– Окно близко, – сообщила Соня. – Оно должно скоро открыться. Поэтому мы и пошли гулять. А вдруг встретим кого-то, кто спешит?

Она смотрела на Люсю.

– Спасибо, – сказала Люся.

– Нам нужно возвратиться домой. – Я показал на Егора. Вид у того был мужественный, как у генерала после Бородина.

Мы отошли к ограде, и Кюхельбекер вытащил какие-то листочки бумаги с цифрами. Примитивная система контроля здесь существовала. Соня водила пальцем по таблицам. Они сблизили головы, как заговорщики.

– Я сейчас высчитаю, когда будет следующая связь, – сказал Кюхельбекер. – Сейчас я дам тебе список того, что мне нужно. Я же тебе передам, как и прежде, драгоценности.

Он принялся составлять список.

– Неужели вы не боитесь, – спросил я, – что ветераны, если они теперь правят империей, не позволят вам остаться министром или кем-то у власти?

– Без сомнения, – сказал Кюхельбекер – Моя задача найти тех, кто поможет мне править и не обращать внимания на тех, кто будет выступать с речами.

– А мне они показались непримиримыми коммунарами, – сказал Егор.

– Теперь о бартере, – продолжал я. – Давайте ваш список, я его возьму, и мы посмотрим, что сможем для вас достать. Но в ответ мы просим не драгоценности, а возможность принять меня или кого-то еще из нашего института.

– Это нежелательно, – сказал Кюхельбекер.

– Почему?

– Пока ветераны у власти... не стоит дразнить гусей. Но как только положение стабилизируется, я тут же вам дам знать. Возвращайтесь. Мы с вами неплохо ладили.

Я знал, что никогда не буду ладить с этим комкором, хотя бы потому, что я видел, как умер Григорий Михайлович, бандит поневоле или, может быть, бандит-меломан – не знаю уж, как точнее... Уж очень хорошо Кюхельбекер умел пользоваться финкой.

По тротуару со стороны метро быстро шел нескладный маленький человечек, он махал левой рукой, а в правой нес чемоданчик, какие бывают у водопроводчиков.

– Доктор! – закричала Люся, как будто увидела лучшего друга.

Она побежала к нему.

– Леонид Моисеевич! – воскликнул Кюхельбекер. – Вот не ожидал. Как вам удалось?

– А я ушел из дворца, как только начались события, – сказал доктор. – Вы знаете, когда появляются бандиты, то в первую очередь режут масонов и евреев. А так как я единственный общепризнанный еврей в этом государстве, то я предпочел уйти. К тому же у меня есть одна идея. Я должен просить об одолжении того, кто намерен вернуться обратно.

– Вы не узнали меня, Леонид Моисеевич?

– Егор? – обрадовался доктор. – Это замечательно! Ты вернулся!

– Нет, – ответила Люся. – Я не могу этого позволить.

– Разумеется, – сказал доктор. – У нас опасно долго оставаться.

– Вы меня не поняли, доктор, – возразил Егор. – Я остаюсь здесь! Навсегда!