Дамблдор разгрыз конфетку, и Снейп поморщился при мысли о его несчастных зубах.

— Гарри быстро поправляется, как ты думаешь?

Дьявол! Снейп ненавидел, когда Дамблдор пускал в ход эмоциональный шантаж.

— Откуда мне… — снова начал он и внезапно осекся, заметив взгляд Дамблдора.

— Должен сознаться, что я немного беспокоился за него, когда он вышел из лазарета. И за тебя тоже. — Он замолчал и пододвинул к нему вазочку. — Не хочешь лимонного шербета? И сядь, пожалуйста, Северус, у меня шея затекает.

Снейп сел.

— И зачем все это? — Он подозревал, зачем, и даже догадывался, в чем дело, но хотел, чтобы Дамблдор сам это сказал.

Дамблдор улыбнулся:

— Я бы хотел, чтобы Ремус и Сириус остались до конца семестра. Вам с Гарри нельзя перенапрягаться. — Голубые глаза вдруг посерьезнели. — Думаю, это лето будет трудным. И я… хотя ладно. В любом случае, ты же ведешь высшие зелья, не так ли? Поэтому нам не нужно волноваться, что твои студенты не сдадут ТРИТОНы.

— Конечно, нет, — машинально отметил Снейп.

— У тебя что-то еще? — Дамблдор кивнул в сторону своего стола, заваленного грудой пергаментных свитков, грозящих вот-вот обрушить его.

— Нет. — Снейп встал и вышел, раздумывая, что же Дамблдор имел в виду, говоря о лете. Которое будет трудным. В голове прозвучал тревожный звоночек, но вот о чем он предупреждает, Снейп понять не мог.

Он прошел в свой пустой класс и просидел там до тех пор, пока чей-то громкий топот не вывел его из задумчивости.

— Пошли, — услышал он из-за двери звонкий юный голос. — А то опять все самые лучшие места займут…

Ах, да, матч. Вслед за своими студентами он прошел на поле и уселся на слизеринской трибуне возле семикурсников. Гарри, окруженный гриффиндорцами, дружески помахал ему. Снейп холодно кивнул; казалось, он мог руками потрогать любопытство, волнами расходившееся от его студентов, в то время как столпившиеся вокруг Гарри гриффиндорцы, увидев, как разом померк взгляд их преподавателя по ЗОТИ, выглядели в равной степени растерянными и возмущенными. Снейп счел это прогрессом: обычно в таких случаях их распирало от только возмущения.

К большому удовольствию Снейпа, выиграл Слизерин. Он позволил себе бросить победоносный взгляд в сторону Блэка, прежде чем встать и поаплодировать своему факультету. Он поздравил команду, которая затем дружно ринулась в душ, и кинул насмешливый взгляд в сторону гриффиндорцев, которые, скрепя сердце, поздравляли слизеринцев. И, кстати…

— Поздравляю, профессор Снейп.

— Благодарю, профессор Поттер. — Снейп развернулся и пошел обратно в замок. Он думал, что Гарри пойдет за ним, но через несколько минут вдруг понял, что остался один. Украдкой бросив взгляд через плечо, он увидел, как Гарри что-то говорит команде Гриффиндора: без сомнения, очередную речь, призывающую их не падать духом, которую Хутч за много лет довела до совершенства.

Гарри не нагнал его по дороге к замку. Не было его и за ужином. Не то чтобы Снейп ждал его.

Вечер Снейп провел весьма плодотворно: отлавливал гриффиндорцев, замышляющих всякие гадости в тщетной попытке — на что он им с огромным удовольствием и указывал — отомстить за сегодняшний проигрыш. К концу обхода Гриффиндор лишился семидесяти пяти баллов, а у Филча была куча кандидатов на отработку. Снейп считал своим долгом заботиться о том, чтобы Филч был счастлив, если, конечно, миссис Норрис тайком не прошмыгнет в его комнаты и не нагадит на одежду.