Дак без слов достал из шкафчика стаканы, я вынул из нагрудного кармана шоколад. Лана собралась уходить — угу, что-то «внезапно вспомнила».

Я попросил, — побудь с нами, пожалуйста.

Дак принял у меня вискарь, поставил рядом со стаканами и на правах хозяина свернул первой бутылке пробку.

Плеснул в стаканы, спросив одним взглядом, — говорить будешь?

Я поспешно взял порцию и опрокинул в рот, молча. Дак меня прекрасно понял, без слов подал стакан Лане, пригубил сам.

Лана со стаканом в руке не удержалась от вопроса. — Из-за чего на этот раз?

— Из-за Сёмы. — Бурчу в кулак, занюхав дозу.

— Серьёзно поругались? — уточнила Лана.

— Очень! — Я, закатив глаза, показал насколько.

— Он того стоит? — заинтересовался Дак.

— Того стоит будущий лидер истребительного звена, — проговорил со значением.

— Даже так? — Присвистнул Дак.

— Расскажешь? — Лана не могла этого не спросить.

— Нет.

За что люблю своих американцев, они способны на немыслимую для русских вещь — пить и сочувствовать без лишних слов. Нет, так нет, и всё на этом.

Дак зашуршал обёрткой шоколада, Лана обернулась к шкафу, пропев по-русски: «Балалаишку свой-у й-а со шкапа дастай-у.» Взяла гитару, подарок Фары, присела на кровать.

Музыка, пожалуй, самое сильное из всего, что ещё связывает нас с Землёй — галактические потуги в этой области воспринимаются человеком как кошачьи разборки при разгрузке металлолома во время новогоднего фейерверка.

Лана тихонько заиграла простые переборы, будто только для себя самой. Дак плеснул по второй, мы приняли, а Лана, не поднимая головы от струн, сказала. — Не хочу.

Заокеанским друзьям принесённого мной виски могло хватить очень надолго, поэтому, когда мне изредка прям очень охота надраться, я делаю это с Доком. Но именно тогда ни о чём не хотелось говорить, особенно с ним.

Лана вполголоса запела любимую «лисью» балладу на простейший, такой повествовательный мотив — на-на, на-на, тара-ра-ра, парам-пам пам-парам.

Каждые две строки песни перемежались мелодичными проигрышами, пела она по-своему, кажется, даже не на английском, не то на валлийском, не то ещё на каком-то.

Искин, как всегда, выдавала синхронный перевод строгим голосом, каким в наших старых фильмах про Войну переводили немецкую речь. Но у меня в голове давно сложились строчки этой песни по-русски, даже рифма подобралась:

Последняя строчка мне всё никак не удаётся, вот сегодняшний утренний вариант, вроде ничего получился. Вообще, так перевелась и зарифмовалась песня именно в моей отбитой голове, что в её художественной оценке делает необходимой поправку на погрешность в пару парсеков.