– Где ты? – заволновалась Катерина. – Скорее приезжай!

– Откуда ты знаешь, что это я? – удивился Гога.

– Объясню, когда приедешь. Я жду.

Она приняла душ, надела домашнее платье. Ну чего я волнуюсь, убеждала она сама себя. Все ведь можно предсказать. Они поужинают. Она выпьет рюмку водки, он выпьет три или четыре. Потом перейдут в ее комнату. Он будет спрашивать, она отвечать, или она спрашивать, а он отвечать. Наверное, он спросит, кем я работаю. Я отвечу:

– Директором.

А что же ответит тогда или спросит он? Ответа за него она не могла придумать. Он ведь не такой уж предсказуемый. А если не спросит? Как ему все рассказать? Хорошо бы ей позвонили с комбината, она бы отдала распоряжение, и он понял бы. Но с комбината ей никогда не звонили. Став директором, она предупредила всех специалистов, что звонить ей разрешается в трех ситуациях: при пожаре, при аварии с человеческими жертвами и в случае войны. За несколько месяцев ее директорства ей позвонили один раз. Она обругала, так как повод для звонка не имел отношения ни к одной из названных ситуаций. После этого ей звонить перестали.

Гоша вошел, обнял ее и стал целовать. Она чувствовала его нетерпеливые руки и наконец не выдержала сама, отстранилась, переводя дыхание, сказала:

– Иди в ванную, я постелю.

Катерина быстро застелила тахту свежими простынями, разделась, легла, укрылась с головой, подумала – какие глупости, откинула простыню. Он лег рядом. Ей показалось, что он намного горячее ее. По тому, как его руки скользнули по ней, легко, едва касаясь, поняла – он опытный, он думает о ней…

Потом они лежали рядом, его руки все еще продолжали ласкать ее, ей это было всегда необходимо, но ни один мужчина так и не узнал об этом, а он понял.

– Ты замечательный.

– У меня таких, как ты, никогда не было. Ты совершенство.

– Как чувствительный прибор? – спросила она.

– Да, если ты не обидишься.

– Я не обижусь. Ты мне подходишь. Если ты предложишь выйти за тебя замуж, я тут же соглашусь. Если ты этого не захочешь, я все равно буду с тобой до тех пор, пока тебе будет интересно со мной.

– При первой же встрече они обговорили условия, – заметил Гога.

– Не при первой, – возразила Катерина. – И условий не было. Было согласие побежденной стороны на все условия победителя.

– Про победителя не надо. Я не победитель, мне повезло. Мне давно так не везло. Извини. Я хочу поесть. Зверски хочу.

– Пошли. Я все приготовила Я думала, мы начнем с еды.

– Мы начали с главного.

– Ладно, философ. Можешь пройти на кухню. А если хочешь, я принесу еду сюда. Ты это заслужил.

– Нет, – сказал Гога, – есть будем только за столом. Надо вырабатывать семейные традиции.

– Как скажешь, дорогой.

За столом он спросил:

– Ты давно разошлась с мужем?

– Я никогда не была замужем.

– А Сашка?

– Дети бывают и внебрачные. Это моя самая крупная награда в жизни. Я хотела за него выйти замуж, а он не захотел на мне жениться.

– Полный идиот, – сказал Гога. – Но понимать-то он понимает, что потерял?

– Я его больше никогда не видела.

– Но после него у тебя кто-то был?

– Нет. Никогда и никого. Только ты. Хотя обожди. Наверное, все-таки кто-то был, но я забыла. А то ты можешь подумать, что если она никому не была нужна, то зачем она и мне? Это ведь типичная мужская логика.