Я хотела потормошить его, но неожиданно сама упала, и тьма завладела мною. Последние мысли, как эхом раздавались в моей голове, сил нет…

– Сестричка… – донёсся знакомый баритон.

– Шон… – чуть приоткрыв глаза, я пропищала. Мне удалось разглядеть знакомого байкера.

Казалось, что я открыла глаза, но передо мной всё ещё была тьма.

– Мы вас вытащим отсюда. Парни подняли! – крикнул он, и я снова отрубилась.

– Гарри! – победоносным криком я вырвалась из тьмы.

Я распахнула глаза и сразу же зажмурилась. Яркий свет ослепил, мои глаза болели. Голова раскалывалась, в горле пересохло.

– Спокойно! – завопила женщина.

Я снова открыла глаза и начала отталкивать от себя женщину. Глаза болели от яркого света, все тело ныло от тупой боли.

– Гарри! – орала я, часто моргая.

Белый потолок, белые стены, вся нашпигованная иголками.

– Лежите! – возмущалась женщина, держа меня за плечи.

Она прижала меня к постели, я пыхтела и брыкалась.

– Просто скажите, как он? – орала я.

– Кто он? – спросила медсестра.

– Гарри! – я злилась.

По-прежнему пыталась привстать, но она крепко прижала меня обратно, эта пожилая тётка намного сильнее меня.

– Не было тут никакого Гарри! – удивилась она.

Я испуганно посмотрела на неё. Что? Как не было?

– Гарри, нас вместе привезли!

– Не привозили к нам никакого Гарри, – женщина стояла на своем.

– Пошла прочь! – толкая её, возмутилась я.

– Охрана!

– Вот же прикопалась! Отпусти меня! – я продолжала толкать медсестру.

Мне удалось соскочить с больничной койки, но ноги подкосились, и я рухнула на холодный пол. Все тело болело, особенно спина, я быстро освободилась от капельницы.

– Вам нельзя вставать! – кричала женщина.

– Я тебя сейчас уткой огрею! – ругалась я, пытаясь встать на ноги.

Голова кружилась, меня ужасно тошнило, все ещё не могла нормально сфокусировать своё зрение. Боясь упасть, стала нащупывать руками стену.

– Как долго я была без сознания?! – спросила я, оглядывая свои тощие руки.

– Две недели, вы еле выжили! Прошу, вернитесь обратно в постель, вы ещё слишком слабы! – проговорила медсестра, подходя ко мне ближе, она взяла меня за локоть.

– Две недели?! Где Гарри? Где мой Гарри! – я заистерила, скатываясь по стене на пол.

Неужели мне так и не удалось спасти его?! Нет, это неправда! Я чувствую, что он где-то рядом. Закрыв лицо руками, я начала плакать.

– Какой Гарри? С вами привезли Джеймса! Джеймса Хэтфилда! – удивлялась медсестра.

– Джеймс?! – я оживилась. У Гарри есть паспорт на это имя и фамилию.

– Где он?

– В соседней палате, – смотря на меня, как на ненормальную, ответила медсестра. Я тотчас подскочила на ноги и поплелась до двери.

– Нет, стойте, вам нельзя выходить! Меня из-за вас уволят! Вас только из реанимации перевели, а вы скачете по коридорам! – женщина бежала за мной и что-то вопила.

– Я только взгляну на него и вернусь в палату! – я огрызнулась.

– Он все равно ещё без сознания! – кричала она.

– Я только одним глазком взгляну на него! – верещала я, уже забегая в соседнюю палату.

Гарри лежал на больничной койке, подключённый к разным мониторам.

– Как он? – спросила я, подходя к нему ближе.