Я зашагал следом.
Мысли о похороненном немце навевали тоску. Надо было переключиться.
— Что дальше будешь делать? — выдернул меня из объятий грусть-печали Митрофаныч.
— А что тут сделаешь?
— Ну, как… можно уйти, можно остаться.
— Где остаться?
— У нас. Место здесь хорошее, Серега. Ни убийств, ни грабежей, ни драк. Поселок покоя.
— Так не бывает.
— Бывает, — не согласился Митрофаныч. — Просто ты городом испорчен, потому и не веришь.
— Как будто по деревням меньше пьют и морды таранят.
— По-разному. Но когда все на виду, все друг друга знают, отношения между людьми иначе ладятся. А вообще, конечно, всё от людей зависит. Здесь хорошие люди живут.
Я остановился и опустил лопату, посмотрел на Митрофаныча.
— Знаешь, до спячки хорошие люди везде жили. А потом с ними чего-то не так стало. То ли не выспались, то ли не с той ноги встали, а только кругом все больше нехороших людей.
Митрофаныч пожал плечами:
— Так я и говорю, оставайтесь. Места на всех хватит. Пока у меня поживете, а там придумаем что-нибудь.
Я замялся, не понимая, в чем подвох. Хотя до сих пор никаких подвохов не было. Все было просто, честно и душевно. По-человечески как-то.
— Я не настаиваю, дело твое, — продолжил Митрофаныч. — Но ты подумай логически, куда вам идти? Немец твой помер. Дороги в Москву вы не знаете. Да и что там, в той Москве? А на дворе зима почти. Ноябрь идет вовсю.
— Как… ноябрь? — опешил я.
По моим прикидкам сейчас был конец сентября. Больше не получалось ни при каких обстоятельствах. То, что спячка кончилась в начале августа, я слышал от разных людей, дошедших до понимания этого разными путями. С момента пробуждения я календарь не вел, но примерно дни посчитывал. И больше двух месяцев с того времени, как я проснулся возле «Тиффани» посреди Паттайи, пройти не могло никак.
Но… ноябрь объяснял, почему после теплого Великого Новгорода мы оказались в неожиданно холодной Свердловской области. И ставил новый вопрос: как?!
— Ты не путаешь?
— Тут не спутаешь. У нас знатоки нашлись, все считают. По науке. И дату вычислили, когда проснулись. И сколько мы дрыхли подсчитали. И дням счет ведут. Сегодня четырнадцатое ноября. Ну, плюс-минус пара дней.
Не найдя приличных слов, я тихо выругался себе под нос.
— Вот я и говорю, не та погода, чтобы прыгать в неизвестность. А тут и жилье есть, и одежа, и запас по осени какой-никакой собрали. Коровки опять же. Молоко-мясо.
— Коровы-то откуда?
— Говорю ж, Коровий брод, — непонятно объяснил Митрофаныч. — Короче, не пропадем. Так что решай.
— И чем я буду обязан?
— Тю! Дурак ты, Серега. Это у вас в Москве все на деньги считается, потому и веры в тебе нет. Люди должны помогать друг другу просто так. Как в той сказке: «Делай добро и бросай его в воду». Сегодня ты поможешь, завтра — тебе. Это по-людски. А иначе человек человеку волк получается.
Все было как-то слишком гладко. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. С другой стороны, Митрофаныч не юлил, не давил и не шантажировал. И выглядел вполне искренним.
Да и прав он, как ни крути: по такой погоде не слишком-то попрыгаешь. Чтобы точку найти, порой может не один день понадобиться. А зимой в наших широтах на земле не заночуешь.