– Парень оказался не в то время не в том месте, а главное, не с тем человеком. Он сел в автомобиль Шешеля.

– И?..

– Автомобиль взорвался. В результате два трупа: сам Шешель и Валера Валет.

– Ты ничего не путаешь?

– Ничего.

– Значит, неизвестный из сауны – не Валет.

– А с чего ты взял, что это именно он? – поинтересовался Морозов.

– Татуировщик по фотографии опознал.

– По этой татушке с котятами? Я когда увидел, сразу подумал: татуировка как у девчонки.

– И все-таки что-то в этом есть. – Сергей замолчал, потом попросил: – Послушай, Вася, попробуй найти кого-нибудь из родственников Валета.

– На меня и так навалилось…

– Что с «Гелендвагенами»?

– Работаю.

– И все-таки попрошу найди его родственников.

Закончив разговор, Дуло направился к воротам, показалось, что к ним подъехал автомобиль. Он отпер калитку и вышел на улицу. У ворот и правда стоял «Кадиллак», за рулем которого сидел крепкий мужчина. Задняя дверца открылась, из нее вышел худой очкарик. Заметив Сергея, он с неприязнью спросил:

– Вы кто?

Дуло ухмыльнулся:

– А вы?

– Я – Мартынов. Мне нужна Лидия. – Очкарик собрался войти в калитку, но Сергей заступил дорогу.

Из машины вылез шофер:

– В чем дело?

– Хозяйки нет дома. Придется вам подождать.

Издалека послышался голос Лидии:

– Слава!

Мужчины обернулись и увидели Полину и Лидию. Вскоре они подошли, и Лидия обратилась к Мартынову:

– Что-то случилось?

И тот ответил:

– Прошлой ночью застрелили Мишу Кустодиева!

Флешбэк № 1

Москва

Май 1874 года

Похоронная процессия с телом Петра Васильевича Ферапонтова была впечатляющей. Количество лошадей, запряженных в траурный катафалк, превосходило все самые смелые ожидания. Лошади были гнедыми, в черных попонах, с черной же упряжью, украшенной серебром. К их головам специальными розетками были прикреплены черные плюмажи[5].

Процессия двигалась медленно. Московские жители прощались с уважаемым гражданином, чей безвременный уход рождал немалое сожаление. Но никто из этих людей не предполагал, какое потрясение пришлось пережить вдове Ферапонтова за час до его панихиды[6].

Визит неизвестной дамы и в особенности ее поведение во время прощания с усопшим супругом возмутило Наину Кузьминичну. Она делала вид, что игнорирует столь явные признаки супружеской неверности, однако в душе ее бушевал ураган, который, впрочем, помог справиться с горем.

Уже через неделю Наина Кузьминична была поглощена заботами о доме и домочадцах, стараясь не вспоминать о том унижении, которое пришлось испытать на похоронах. Но вспомнить пришлось…

В начале мая в полдень Наина Кузьминична Ферапонтова услышала звук колес и сдержанный окрик кучера за окном. Открылась и захлопнулась дверь экипажа. Из передней донесся звонок.

Спустя минуту в залу вошел лакей и, наклонив голову, сообщил:

– К вам с визитом дама.

– Кто? – спросила вдова.

– Госпожа Бунчак-Высоковская.

– Чего она хочет?

– Не сообщила.

– Сколько раз тебе велено: спрашивать и докладывать! – Не дожидаясь покаяния, Наина Кузьминична приказала слуге: – Проси.

Она подошла к камину, взяла коробку конфет и, выбрав помадную, засунула в рот. Услыхав за дверью шум женского платья, Наина Кузьминична встревоженно замерла. Когда в залу вошла красивая дама, она тотчас узнала в ней коварную незнакомку, оконфузившую ее у гроба супруга.