— Возможно, еще один человек, — поправила она. — Ты!

Эта ночь была очень ясной, все небо было усеяно звездами. Невооруженным глазом были видны кратеры на Луне. От горизонта до горизонта небо напоминало бархатный занавес, усыпанный алмазами. Рейвен сидел, а вернее, лежал, в шезлонге, закрыв глаза, время от времени вновь их открывая и глядя на эту потрясающей красоты картину. Рядом, в таком же кресле, лежала Лайна и занималась тем же.

Днем они также занимались этим, но периодически и не с такой концентрацией, больше обращая внимание на этот мир, а не на другие. Каждый мешал одиночеству другого. Кроме того, каждый по-разному оценивал «увиденное» и «услышанное».

На Земле и далеко-далеко за ее пределами всегда происходили тысячи разных событий. И никогда они не повторялись. Это была задача вечного наблюдателя за действиями врага. Многие участвовали в этой работе, всегда готовые в нужный момент поднять тревогу. Чарлз и Мэвис — на Венере, Хорст и Карина — на Марсе и многие тысячи других пар на других мирах.

Подумав о Марсе, Дэвид заметил розовый луч в нижней части небосклона и позвал:

«Хорст! Хорст!»

Через некоторое время пришел ответ, приглушенный атмосферой Земли.

«Знаешь, что сейчас делают твои повстанцы?»

«Большая часть поглощена дискуссией друг с другом, Дэвид. Разбились на несколько групп. Одни хотят продолжать войну против Земли, другие возмущаются предательством Венеры и хотят отомстить ей. Еще одна группа настроена очень агрессивно против мутантов. Однако большинство недовольно всем и готово прервать все связи».

«В таком случае они переживают период хронической нерешительности?»

«Примерно это состояние!»

«Спасибо, Хорст. Привет Карине».

Затем он переключился на другое направление:

«Чарлз! Чарлз!»

На этот раз ответ пришел быстрее и был более живым.

«Да, Дэвид?»

«Есть что-нибудь новенькое?»

«Вчера Торстерн отправился на Землю».

«А по какой причине?»

«Не знаю, но могу представить. Он надеется извлечь из всего этого какую-то выгоду».

«Это очевидно. Ладно, я прослежу за ним, когда он сюда прибудет. Потом я тебе расскажу, что смогу узнать».

«Сделай это, не забудь. Ты уже знаешь о Волленкоте?»

«Да, знаю. Ничего хорошего».

«Это плохо, — ответил Чарлз. — Волленкот мог быть где-нибудь спрятан и оставлен умирать медленной смертью. К счастью, так не случилось, но это чистое везение. — На какое-то мгновение он замолчал, а затем продолжил: — А здесь, похоже, организация распадается, но ее ядро сохранено и может быть восстановлено в любой момент. Пока мне рано успокаиваться».

«И я знаю почему».

«И почему же?»

«Мэвис не устает тебе напоминать, что ты ошибся».

«Точно, — грустно согласился Чарлз. — Мы договорились о том, что мы не договоримся».

«Мы тоже. Если судить обо мне по ее мнению, то я представляю собой что-то вроде молодого преступника».

«Но если главный наш секрет находится под надежной защитой, то почему наши женщины так нервничают?»

«Потому, парень, что они смотрят на эти миры по-женски, вернее, по-матерински. И когда мы с тобой летим черт знает куда, они ужасно нервничают и терпеть этого не могут».