– После задержания, если повезет. Ночь скоро, сейчас все равно школа закрыта.

Да, вечер наступал как прилив – солнце садилось в тучи, сумерки сгущались, и небо – свинцовое и низкое – нависало над городом грядущей пеленой сплошного дождя.

Оксану Финдееву в третий раз уже в кабинете поили валерьянкой, а потом на машине вместе с оперативником отправили домой – к младшей дочери Жене, няньке, домработнице, дожидаться результатов по телефону.

– Долго здесь все очень, – сказал Басов Кате. – Можем вообще опоздать.

– Гущин делает все возможное, – ответила Катя. – Ты бы сделал больше на его месте, Федя?

– Я бы не стал церемониться с убийцей, – ответил Басов. – Ведь он там, в клинике, хотел убить больную на наших глазах.

– По-твоему, это было похоже на убийство?

– А по-твоему – нет?

Катя вспомнила снимки из пакета плотной коричневой крафт-бумаги. Там, на столе…

– Да, конечно.

– Жаль, что ты не дала мне с ним прямо там поговорить – в клинике, в машине на обратном пути. Потроха наизнанку! Мы бы сейчас все уже знали наверняка.

Катя смотрела на его лицо – такое молодое, пухлое, еще почти с детскими чертами и такое ожесточенное.

– Нет, Федя. Так, как ты собирался с ним разговаривать, я бы тебе не позволила никогда. Тебе при всех твоих огромных плюсах надо еще кое-чему поучиться.

– У тебя, что ли?

– У Гущина, – ответила Катя.

Шеф криминальной полиции возник по Skype в девять часов вечера:

– Только что разведка доложила – в Березовой роще есть движение. Дом на участке в два гектара леса, сплошной забор, строение новое кирпичное. Во дворе замечены машины – джип и «БМВ». В окнах на первом этаже – свет. Мы с группой захвата выдвигаемся туда немедленно. Вы тоже выдвигайтесь, вам там ближе, но без самодеятельности. Окажетесь раньше – просто ждите, наблюдайте. Мы их не спугнуть должны, а взять с поличным. Усек, прокуратура?

– Усек, – ответил следователь Жужин. – Я беру Лаврентия Тихвинского с собой. Может пригодиться для беседы с кровными родственниками – всеми, какие там у них имеются.

Однако оказалось, что давать какие-то указания и строить планы по поводу времени и расстояния в Подмосковье вечером воскресенья – дохлый номер.

Две оперативные машины Новоиорданского ОВД, едва попав на МКАД, вклинились в пробку – горожане, дачники возвращались домой после выходных. И напрасно Жужин сражался с навигатором, рвал в клочки карту и ругался с гаишниками по телефону – они тоже застряли в этой же самой великой пробке.

Пока дотащились до съезда, пока мчались, колесили объездными… короче говоря, прибыли в Березовую рощу позже Гущина и команды, катившей из Москвы в область по зеленой волне.

Темный лес.

Редкие огни – там, где-то… Катя все всматривалась в эту тьму.

Кирпичный дом на старом заросшем лесом участке за высоким сплошным забором.

Когда Катя, Басов, Жужин, оперативники и Лаврентий Тихвинский под конвоем подъехали, дом был уже окружен – полицейские машины, черный пикап спецназа.

И полковник Гущин с мегафоном в руках.

– Выходите! Немедленно отпустите заложницу!

Все пока как-то смахивало на фарс. Мирный дом за забором светился огнями. И Катя начала уже сомневаться – а не ошиблись ли они адресом, не обмишулились ли вообще, окружив честных обывателей, словно злодеев во вражеской крепости.