– It’s allright, Саша мне поможет. Спасибо, господа. Я буду завтра в девять тридцать. Пожалуйста, посмотрите вот это. – Тан Ель вытащила из своего портфеля тонкую папку и открыла ее, там были две страницы текста.

– Что это? – спросил Бреслау.

– Тезисы папиных выступлений в Сибири.

– Ваш отец летит в Сибирь? Когда?

– Он уже улетел. Я передам ему эти тезисы по факсу.

– Но мы должны были обкатать их на «фокус-группах»! Мы же договорились! – в отчаянии воскликнул Бреслау.

– И не только обкатать! – хмуро сказал Хью Риверс. – Он должен был записаться на пленку, отрепетировать с Лэсли…

Тан Ель улыбнулась:

– Это нелегко с моим отцом. Может быть, в следующий раз. До завтра, господа! Саша, пошли…

Александра вышла за Тан Ель, а американцы переглянулись между собой.

– Я думаю, это безнадежно, – сказал Джим Рэйнхилл.

– Они считают, мы работаем за деньги, – запальчиво воскликнул Патрик Браун. – Но мой обратный билет вот здесь, наготове!

– Well, она только начала, – примирительно сказал Хью Риверс. – Дадим ей пару недель…

В коридоре и в лифте, который поднимал их в президентские покои, Александра бегло переводила меморандум американских экспертов, но Тан Ель, казалось, не слышала ее слов. На ее широком и простом, как у отца, лице отражались внутренняя сосредоточенность и напряженность. Почему из двух своих дочерей отец выбрал для этой работы ее, младшую? И как ей сочетать свое материнство и кормление ребенка с руководством избирательной кампанией, да еще в такой критической ситуации? Ответ на первый вопрос прост – она сама давно хотела работать с отцом в правительстве. Это в суде дети не отвечают за отцов, но в собственных глазах… Вот уже три, нет, вот уже четыре года как в ближайшее окружение отца входят телохранители, банщики, собутыльники и тренеры по теннису. Они руководят импортом и экспортом, армией и КГБ. Ежедневно пьянствуют в своих кремлевских кабинетах. Ведут бездарную войну в Чечне и не могут справиться с уличным бандитизмом в Москве. Под предлогом укрепления охраны Кремля Сос Кор Цинь создал свою собственную армию, которая изолировала от страны не только отца, но даже их семью. Неделю назад, когда маму пригласили на телевидение выступить в женской передаче, целая дивизия офицеров службы безопасности президента оккупировала телецентр, они выбросили оттуда абсолютно всех сотрудников, включая гримеров, операторов и осветителей, и заменили их своими специалистами. Единственный, кто остался в студии, – ведущая передачу, но и у той проверили заранее все ее вопросы…

И так – на каждом шагу, даже ее, Тан Ель, домашний телефон прослушивают! Только по газетам да уличным анекдотам она узнает, какие гигантские деньги, лицензии, льготы и налоговые освобождения эта свора массажистов, банщиков, егерей и собутыльников выжимает из отца во время их «мужских» застолий в предбаннике сауны спортцентра на Воробьевых горах да на дачах в Барвихе и в Завидове. А чтобы обезопасить себя от гнева изредка трезвеющего президента, они постоянно пытаются втянуть в свои аферы его самого, маму, старшую сестру и даже ее, Тан Ель. Шептуны рассказали, что пару лет назад чудом удалось избежать фантастического скандала: отец (неизвестно когда и в каком состоянии) подписал контракт с какой-то темной африканской фирмой о передаче им прав на мировую продажу всех якутских алмазов, и эта компания тут же открыла на мамино имя счет в швейцарском банке, чтобы регулярно переводить на него два процента от доходов по этой сделке! Когда банк прислал первый банковский отчет, отца чуть удар не хватил, но еще страшней оказалось то, что открытие этого счета было, оказывается, обусловлено подписанным им самим контрактом – в отдельном секретном протоколе! Пришлось Сос Кор Цинью срочно лететь в Африку и неизвестно какими методами и деньгами выцарапывать там все экземпляры этого документа. А уж про ежедневные подкаты всякого отребья к ней, к Тан Ель, к ее старшей сестре и даже к пятнадцатилетнему сыну старшей сестры с предложениями заработать миллионы долларов на отцовской подписи под какой-нибудь очередной лицензией или налоговым освобождением и говорить нечего! Со всего мира, словно рой мух на помойку, слетаются сегодня в Кремль какие-то совершенно уникальные проходимцы, бандиты и аферисты и миллионными взятками буквально проламывают себе дорогу к заветной отцовской подписи. Даже Ли Ф Шин, советник отца по финансовой политике, признавая, что уже сорок процентов российской экономики находится в руках криминальных авторитетов, боится называть вслух их имена, хотя все чаще натыкается на них в коридорах президентской администрации.