К полудню я был на месте. Стали часто попадаться скалы, а впереди была видна поросшая деревьями скальная возвышенность, где и находилось то озеро и мой лагерь. Стреножив и расседлав коня, я прихватил с собой винтовку с запасом патронов и, поправляя то и дело падающую мне на глаза великоватую шляпу, осторожно направился к озеру. Часовые должны были наблюдать за округой, поэтому я оставил коня за пять километров от лагеря.
Однако все мои передвижение на брюхе и тихое подкрадывание оказалось лишено смысла. Лагерь был пуст. Совсем пуст. Осмотрев его, я пошевелил носком сапога угли костра, где я вчера готовил похлёбку, и потрогал руками, пробормотав:
— Утром ушли.
Во время осмотра лагеря я обнаружил свежее захоронение, общую могилу засыпанную камнями на подножье холма, а чуть в сторону мелькнуло что-то красное. Подойдя туда, я обнаружил Маргарет. Она была обнажённой, рядом лежало её красное платье, мой подарок, на котором её долго насиловали и издевались.
Закрыв её голубые глаза, я встал, рассеянно огляделся и быстро направился за конём. След англичан вёл в Колорадо. Видимо они направлялись к ближайшей ветке железной дороги.
Оседлав коня, я поскакал по их следу, внимательно вглядываясь вдаль, не покажутся ли там всадники. У них было преимущество во времени в восемь-девять часов. Но не думаю, что шли они спешно, так что должен я их нагнать к завтрашнему дню. Думаю ближе к вечеру.
Догнал я подонков действительно на следующий день, к моменту, когда начало темнеть.
Заметив впереди отсветы нескольких костров, я тут же заставил коня лечь в траву, вокруг были бескрайние прерии, видно всё издалека. Потом я дождался, когда совсем стемнеет, и направился дальше. За километр от лагеря, оставив коня с подветренной стороны, он начал принюхиваться, чувствуя сородичей, поэтому надев ему на морду пустую торбу, чтобы он ржанием не выдал нас, я направился к лагерю. Винтовку я брать не стал, она была ни к чему.
Подкравшись на расстояние пяти метров, я ввёл часового в коматозное состояние. От которого он осел выронив 'Винчестер' и остался лежать без сознания и пополз по-пластунски дальше к лагерю. Он ещё не спал, некоторые англичане лежали на одеялах, но ещё переговаривались. Покосившись в сторону коней, которых охранял ещё один часовой, я решил сперва заняться им. Мои кони были в табуне. Вьючная узнав тихо заржала, привлекая внимание охранника, но тот так же осел в траву, когда я сблизился к нему. Вернувшись к лагерю, стал наблюдать за его жизнью. Франт с двумя своими подручными имевших офицерскую выправку о чём-то разговаривали у небольшого костра. У другого сидели пятеро бандитской наружности, видимо ещё одна банда франта, а вот остальные были явными солдатами. Простая ковбойская одежда не смогла скрыть их воинской стати.
— Четырнадцать солдат, пять бандитов, два офицера и франт, — пробормотал я, продолжая отслеживать всё в лагере. — В принципе не так уж и много.
То, что часовые уже не несут службу, скоро могли обнаружить, поэтому я по-пластунски, стараясь не попадать в освещённые круги костров, пополз к солдатам. Те засыпали при моём приближении. Закончив с ними, я встал, отряхнулся и с револьвером в руках направился к остальным. Франту, двум подручным и бандитам.