– Все, я поскакал, – Топорков удобнее перехватил сверток. – Дровосека ведь Громов вызывал, наверняка пистон вставил. А он теперь нам… Не хочу в этом участвовать. Все, давай, в отделе увидимся.

– Давай…

Ловко разминувшись с Арнаутовым, Топорков смылся.

– Здоровеньки булы, Николай Иванович! – приветствовал Арнаутова Лютый.

Вместо ответа начальник отдела объявил:

– Проверка из Москвы едет. Воскресенье, блин… Что тут у вас?

– Да вот, закруглились. На базу собираемся.

– А это что? – Арнаутов указал на разбитый багажник служебной «шестерки».

– Это? Да они что-то почувствовали, Николай Иванович, и смыться решили. У нас другого выхода не было…

– Что почувствовали?

– Да понимаете…

– Я засветился, – Паша выступил из темноты за спиной Лютого. – Часы забыл снять наградные.

Железный Дровосек скривился, как от зубной боли:

– А чего фуражку не надел? Или, лучше, всю форму?

– Ну ошибся я, виноват! Что мне теперь, застрелиться?

– Ты голос мне не показывай. Быстро обратно в отряд пойдешь, двери лбом вышибать.

– Да и пойду!

– Хватит, Паша. – Лютый встал между отцом и сыном. – Иваныч, проехали. С кем не бывает? Это я недоглядел.

– Он головой думать должен, а не только есть.

– Да научим его, все будет путем!

Через плечо Лютого Железный Дровосек посмотрел в лицо Паше, еще раз дернул щекой и отвернулся, массируя область сердца:

– Ладно, дорабатывайте, а я домой. Нехорошо мне что-то…

Направившись к своей «Волге», Арнаутов на полдороге остановился и достал сотовый телефон. Долго смотрел на него, потом вздохнул и набрал домашний номер Кожуриной.

– Да, я слушаю, – ответила она после первого же гудка. Кроме ее голоса был слышен звук включенного телевизора: шел какой-то концерт, Верка Сердючка пела: «А я не знаю почему, но ты мне нравишься…»

– Привет, это я.

Звук телевизора плавно угас. Было слышно, как Татьяна положила «лентяйку». Только после этого сухо ответила:

– Здравствуй.

– Не хочешь в гости позвать?

– Зачем?

– Давно не виделись.

– И что?

– Я соскучился…

– Прикажешь мне теперь от радости зайчиком прыгать? Извини, мне завтра рано вставать. – Татьяна положила трубку.

Арнаутов посмотрел на погасший дисплей мобильника. Звонить больше некому. Домой ехать не хочется. В отдел, что ли, отправиться? Там он опять полается с Пашкой, а ребятам, которые честно отработали в выходной день и теперь надеются немного расслабиться, распив пару бутылок под нехитрую закусь и разговоры на рабочие темы, будет только мешать.

Сильно хлопнув дверью, Железный Дровосек сел в машину и сказал в ответ на вопросительный взгляд водителя:

– Домой. Только тормозни у магазина какого-нибудь…

– И последняя приятная новость, – сказал Шилов, заканчивая утреннее совещание. – К нам едет ревизор.

– Сколько можно? – Джексон стукнул кулаком по столу. – Только в прошлом месяце проверяли. И тоже из Министерства.

– В позапрошлом, Женя, в позапрошлом. А что ты хочешь? Мы ведь криминальная столица. И хватит дискуссий по этому поводу. Лучше лишний раз посмотрите, чтобы с бумагами было нормально. К тебе, Женя, это относится в первую очередь.

– Чего я-то? Как что, так сразу я!