Уже в аэропорту мне передаётся Асина нервозность. Но сколько я не пытаюсь, не могу найти для неё реальной причины, кроме одной. Оставляю Андрея, который любезно согласился подвести меня до аэропорта и проводить, присмотреть за вещами. А сам ухожу ближе к туалетам, где потише, чтобы набрать отца.

– Алло, – отзывается тот. – Вылетаешь?

– Да, привет, пап, я в аэропорту, – говорю ему и подбираю слова для следующей мысли. – Я бы хотел очень сильно тебя попросить, пока меня не будет, – говорю, заводясь и делаю паузы, чтобы не сорваться, – ни в каком виде не вмешиваться в мои отношения с Асей. Не обижать, не давать денег, не общаться…

– Я все понял, не продолжай! – рявкает, перебивая меня он. – Матери позвони, как долетишь.

– Спасибо, – говорю и кладу трубку.

Возвращаюсь в зону ожидания и понимаю, что звонок не помог. Странное тяжёлое чувство в груди никуда не делось.

– Посадку твою объявили, – отвлекается Андрей от телефона, когда я подхожу к нему ближе. – Лети. Удачи тебе.

– Спасибо, – искренне жму его протянутую руку.

– Пиши, если что спорное, – говорит Андрей.

– Давай! – забираю у него свой чемодан и иду в зону вылета.

Уже хочется домой.

Ася

Сегодня третий день без Макса. И хорошо, что он рабочий.

Покупатели помогают отвлекаться. Среди них есть несколько постоянных и интересных экземпляров.

Высокомерная старушка-интеллигентка, очень похожая на мою бабушку, которая обычно надолго теряется между стеллажами с жанром «эротика», но на кассу всегда приходит с томиком Пастернака, Блока или чем-то подобным, сетуя на то, что в наш век тотальной пошлости, так сложно найти стоящую литературу.

Дама бальзаковского возраста, которой, кажется, беспросветно изменяет муж, поэтому она с периодичностью пару раз в неделю обчищает отдел эзотерики, пытаясь отвадить соперницу.

Мужчина по имени Георгий, который по совершенно не понятной мне причине, женат на женщине, считающей книги пустой тратой денег. Девочки говорят, что поэтому раз в месяц он приходит к нам тратить заначку. И сегодня как раз такой день.

Я смотрю из-за кассы, как два абсолютно несчастных в семейной жизни человека просто разговаривают уже больше десяти минут.

Да, да. Та самая женщина с эзотерикой и мужчина с заначкой.

Они улыбаются, почти смеются. Явно друг другу симпатизируют.

И я, почему-то, очень боюсь, что сейчас они разойдутся каждый в свой дом и больше никогда не встретятся, а помочь им не имею права.

Отвлекаюсь на покупателей и боковым зрением вижу, как пара покидает наш магазин, так ничего и не купив. Меня до абсурда радует этот факт.

Потому что ей больше не нужно возвращать мужа, а он сегодня потратит заначку, напоив приятную женщину кофе…

Скорее всего, у них ничего не выйдет. Потому что обязательства окажутся сильнее. Дети, имущество, родители…

В таких случаях обычно философствуя, говорят о том, что люди бы изменили своё решение, зная, что их оставшийся срок жизни короток. Они бы выбрали любить и быть любимыми.

Это правда? Я не знаю.

К двадцати семи годам я так и осталась дальтоником, который с трудом различает полутона человеческих решений и поступков. Для меня гораздо важнее конечная цель, достигнутая честным путём.