– Так, – согласился Пётр Семёнович. – Никто и никогда, и даже вы не будете знать про побег – настоящий он или липовый. И зачем тогда бежать, когда всё равно не убежишь, голову под пулю зазря подставив? И еще родственников и каждого пятого из команды своей?

Хмурятся командиры, и хмель с них долой, понимают, что попали зэки, словно мухи в паутину. И они – попали! Хитёр оказался «пиджак», хитрее любого кума или опера. Узду накинул такую, что не выскочишь из нее, как ни старайся.

– Ну, ты и… – качает головой «Кавторанг».

– Вы, – поправляет Пётр Семёнович. – Прошу обращаться ко мне на «вы». Мне отряд нужен, а не сброд друзей-приятелей. Как говорится – разделяй и властвуй. Нельзя, чтобы кто-то с кем-то дружбу водил и через то побеги замышлял. Пусть все подозревают всех, пусть боятся, что за чужие грехи жизни лишатся. И близкие их. Доведите до сведения каждого бойца, что если кто-то начнёт их на побег сговаривать или что-то узнают они, или услышат и о том промолчат, то ответят по всей строгости, вплоть до приравнивания к побегу! – Выдержал паузу. – Вас это тоже касается в полной мере. Если хоть один себе лишнее позволит, за то все ответят. И ваши родственники не в ссылку поедут, ваши – в распыл пойдут. А кого из вас я смогу на лихое дело подбить – я не знаю. А когда знать буду – не скажу. Так что поаккуратнее, потому как вы одной петлёй связаны…

– Круговая порука? – качнул головой «Крюк».

– Можете считать так! Мне бегунки и предатели не нужны! Мне бойцы нужны. И командиры. Вопросы?..

Молчат командиры.

– Охрану с вышек приказываю снять, ни к чему она теперь, кому сильно надо – пусть бежит. Только за его голову – десять слетят, и родичи в тайгу на зимовку поедут. Что все должны понять… Теперь поймут!

Смотрят командиры через окно на вышки, на колючку и понимают, что некуда им бежать, хоть ворота нараспашку! Не колючка их держит, не вохра с автоматами – вот этот «гражданский пиджак». Не выскочить им из-под него, так он всё вывернул!

Вымазал Пётр Семёнович коркой хлебной жир в банке, губы вытер, встал.

– Ну всё, командиры, служите. Нам теперь друг от дружки не оторваться. И даже пробовать не надо… Спасибо за угощение…

Учёба. Теперь иная.

– Автомат Калашникова принят на вооружение в Советской армии в тысяча девятьсот сорок девятом году…

Смотрят бойцы, вертят в руках новое для них оружие. Не было такого во время войны – ППШ были, ППС. Давненько они сидят, много чего пропустили…

– На немецкую штурмовую винтовку сильно похож. Видел я такие в Польше и в Берлине после, даже стрелял из них.

– Ну и как?

– Тяжёлая зараза, но бьёт кучно, это тебе не шарманка-пэпэша. Добрая машинка…

Инструкторы – из своих, из офицеров, которые недавно сели и успели освоить новое вооружение. А кое-кто из-за него и сел – потеряв на стрельбище магазин или патрон от автомата, что приравнивается к измене Родины – потому что, может, не потерял, а вражьим шпионам передал, чтобы они секретное изделие пощупали, измерили, взвесили и на кусочки разобрали.

– Гранатомет РПГ-два предназначен для борьбы с бронированной техникой противника…