– Позволь, я посмотрю, – предложил он.
Но Джулия оттолкнула его руку:
– Не трогай меня, не трогай меня, Дэниел!
Он сглотнул и почувствовал, что сердце его обливается кровью, как все эти последние два дня. Он недоумевал, почему Джулия плакала. По утраченному детству? По утраченному герою? Потому, что он вернулся, чтобы заслонить свет в ее солнечном мире? Он подождал, пока она высморкалась и объявила, что ужасное насекомое исчезло.
– Я хотела сказать, – она пошла дальше, не обращая внимания на предложенную им руку, – что тебя ограбили, Дэниел. Не знаю, виной ли тому обстоятельства или, может быть, тетя Сара, которая так рано потребовала от тебя слишком много. Ты был очень юн, чтобы понимать, что твой долг не должен мешать тебе получать радость и удовольствие от жизни. Ты ведь никогда не получал этого?
Они вышли из леса. К счастью, впереди показался дом. Их путь кончался.
– Что ты называешь «получать удовольствие»? – спросил он и почувствовал в своем голосе гнев. – Скакать сломя голову по неровному полю и прыгать через высокие преграды? Плавать нагишом? Лазить по деревьям? Нет, конечно, я не признаю подобных вещей, Джулия. Это опасное ребячество, которое может смутить окружающих.
– Даже если это происходит вдали от посторонних глаз и в собственном владении? Конечно, никому не придет в голову забраться на дерево в Гайд-парке и плавать в Темзе нагишом или в рубашке. Даже со мной не приключилось никаких неприятностей во время моего светского сезона в Лондоне, хотя иногда мне очень хотелось большей свободы. Но когда ты один или с близкими людьми, неужели у тебя никогда не появлялось желание забыть про титулы, долг и даже свой возраст? И неужели тебе никогда не хотелось сбежать вниз по холму, крича во весь голос?
У него в памяти ярко вспыхнула картина, как она, визжа и чудом сохраняя равновесие, неслась вниз, а он поймал ее и завертелся с ней. И как же ему захотелось ее поцеловать!
– О, ненавижу, когда получаю молчаливый выговор! – процедила она. – Ты ведь даже не понимаешь, о чем я с тобой говорю.
Внезапно все в нем оборвалось, он взял ее одной рукой за запястье, не понимая, что делает и что собирается сделать в следующую минуту. Он свернул с дороги, ведя ее за собой и шагая через поляну к зарослям деревьев у озера. Джулия семенила рядом, не говоря ни слова. Его сознание подсказывало ему, что он шагает слишком быстро для нее и, как джентльмен, должен сбавить темп. Но его подсознание влекло его дальше, пока они не оказались среди деревьев недалеко от озера.
Дэниел остановился возле старого дуба, который, казалось, совсем не изменился за последние пятнадцать лет. Разве что его нижние ветви теперь еще ближе склонялись к земле. Он взглянул на ветви и точки опоры для ног на дубе, что остались в его памяти, хотя прошло столько времени. Реальная, не изменившаяся связь с детством.
– Залезай! – приказал он, отпуская руку Джулии. Он взглянул на нее в первый раз после того, как обрел контроль над собой по дороге. На ней было тонкое, очень женственное муслиновое платье и соломенная шляпка. – Не сомневаюсь, что ты способна на это даже в твоем нынешнем наряде. Полезай.